Прошедший год стал годом запретов, принимаемых по любому поводу — от предназначенных для охраны здоровья коронавирусных ограничений до самых курьёзных, вроде признания «движения АУЕ» реально существующей «международной экстремистской организацией».

Запрет выходить на улицу

Минувшей весной российские власти запрещали россиянам очень много чего — ездить за границу, ходить в кинотеатры и торговые центры, выпивать в барах, заниматься спортом (даже на открытом воздухе), организовывать митинги. Кое-где запрещали даже плановые госпитализации и продажу разливного пива. Но самым, наверное, запомнившимся был запрет вовсе выходить из дома без крайней необходимости.

И всё это — чтобы сдержать распространение коронавируса (хотя к законности таких ограничений есть вопросы). Аналогичные меры запрета принимали власти Китая и некоторых других азиатских стран — и смогли свести заражение почти к нулю. У российских властей не получилось: хоть летом по естественным причинам темпы заражения и снизились, к концу года заболеваемость оказалась почти втрое выше майского пика.

Летом от многих из этих запретов постепенно отказались, но не от всех: например, в Москве запрет на митинги фактически стал бессрочным. Однако осенью, несмотря на быстрый рост заболеваемости коронавирусом, чиновники постарались обойтись без большинства весенних запретов: быстро выяснилось, что эти ограничения (в том числе и вызванные ими проблемы в экономике и падение доходов) сильно раздражают людей и снижают рейтинг доверия лично президенту до рекордно низких значений.

Запрет на выражение недовольства

С коронавирусных запретов осенью чиновники с депутатами переключились на запреты на действия людей, которых можно заподозрить хоть в малейшей нелояльности к властям. Госдума к концу года вновь вошла в режим «бешеного принтера» и принялась сама штамповать собственные запретительные законопроекты и одобрять подготовленные правительством. В их число вошли:

? Запрет проводить митинги возле зданий МВД, ФСБ и других «экстренных оперативных служб»;

? Фактический запрет на одиночные пикеты — когда протестующие становятся в пикет по очереди;

? Запрет на получение финансирования митингов от анонимов и зарубежных жертвователей;

? Запрет на госдолжности для иноагентов (которыми, согласно тому же законопроекту, можно будет объявить фактически кого угодно);

? Запрет на распространение клеветы в интернете (и до двух лет тюрьмы за это);

? Запрет на просветительскую деятельность без согласования с властями. Судя по формулировкам законопроекта, под определение может попасть что угодно — хоть кулинарные видеокурсы;

? Запрет на блокирование улиц под страхом трёх лет колонии.

И всё это — за неполные два последних месяца 2020 года. Нельзя сказать, что в остальное время года власти ничего подобного не запрещали: например, летом парламент утвердил запрет приглашать в качестве наблюдателей на выборы в одном регионе людей, прописанных в другом — что затруднит независимый контроль за махинациями на выборах.

Все эти инициативы парламент одобрил в рекордные сроки — до наступления Нового года. В том, что это будет сделано, сомнений не было: все подобные запреты (за редчайшими исключениями — вроде отклонённой правительством идеи сенатора Елены Мизулиной отказывать трансгендерам в усыновлении детей) парламентарии принимают, не задавая лишних вопросов.

Запрет на информацию о поместьях силовиков

Госдума попробовала лишить россиян информации о роскошных дачах и элитных квартирах силовиков и в декабре разрешила СК, ФСБ, ФСО, МВД, Росгвардии и ещё десятку ведомств, включая даже ФАС и Счётную палату, скрывать информацию о своих сотрудниках и принадлежащем им имуществе в любом случае (раньше это было возможно, только если жизни и имуществу этих людей что-либо угрожало). Возможность скрывать информацию о себе получили и все судьи.

Всё это заметно усложнит проведение расследований о высокопоставленных коррупционерах, уверены журналисты, регулярно выпускающие расследования о виллах и яхтах. Правда, надеются они, эти запреты не убьют этот жанр в целом: всегда будут существовать утечки.

Это, кстати, далеко не единственный запрет на сокрытие информации, придуманный властями в этом году. Например, летом правительство решило позволить засекречивать свои закупки «Роскосмосу», Росгвардии и Федеральной службе охраны, весной Владимир Путин запретил военным рассказывать в интернете о своей службе и общаться на эту тему с журналистами, а позже аналогичные ограничения ввели и для сотрудников ФСБ (в том числе и бывших).

Запрет (потенциальный) YouTube и Twitter из-за «цензуры»

Госдума нашла предлог для запрета в России крупнейших интернет-сервисов — за «дискриминацию» российских СМИ — и решила рассмотреть законопроект, который даст чиновникам право блокировки Facebook, Twitter и YouTube (не только их — но именно эти сервисы авторы законопроекта указали под своими именами). Роскомнадзор уже провёл пиар-подготовку: за день до внесения законопроекта потребовал от YouTube вернуть в раздел популярных видео выпуски пропагандистского шоу «Соловьёв Live». По мнению ведомства, американский сервис дискриминировал пропагандиста, чтобы «воспрепятствовать росту его аудитории».

«Мы очень рассчитываем на то, что тот законопроект, который внесён в Государственную Думу, будет использоваться и применяться очень бережно и очень аккуратно. Это не дубина», — заявил соавтор документа Александр Хинштейн.

Россияне вряд ли одобрят блокировку того же YouTube, которым регулярно пользуются 60% населения страны: даже недавний сбой в работе Google, из-за которого YouTube оказался недоступен всего лишь на час, вызвал огромный шквал возмущения. А призывы государства к отечественным российским компаниям создать свои, истинно свободные от цензуры видеохостинги, вряд ли приведут к тому, что россияне переключатся на отечественные аналоги: российские видеохостинги вроде RuTube существуют далеко не первый год, но популярностью не пользуются.

Запрет «движения» АУЕ

Этот запрет стал, наверное, самым курьёзным в 2020 году: из решения Верховного суда по этому делу россияне узнали, что АУЕ (то есть арестантский уклад един) — это «хорошо структурированная и управляемая организация» и «молодёжное движение экстремистской направленности», хотя до того считалось, что это просто одна из молодёжных субкультур (правда, далеко не самая безобидная).

После этого решения «пропаганда идей АУЕ» будет трактоваться как организация экстремистского сообщества, за что грозит до десяти лет тюрьмы. Похоже, силовики надеются, что смогут успешнее бороться с желанием подростков подражать преступникам (в чём и заключается идеология АУЕ), если начнут признавать их настоящими преступниками и сажать за «экстремизм».