Помогут ли санкции изменить политическую систему
Кремль
Экономическое давление на Россию не дало быстрого эффекта, а оппозиционеров, поддержавших санкции, обвиняют в предательстве. Оправданы ли обвинения?
Западные санкции и их влияние на российскую власть и общество трудно оценивать в одном измерении. Последствия нынешней полемики вокруг них будут влиять на российскую политику еще много лет, а ситуацию следует рассматривать с двух сторон — в стратегическом плане и практическом.
Стратегическая цель
В стратегическом смысле санкции несомненно так или иначе ведут к ослаблению, упадку и краху современного политического режима в России, который рано или поздно окажется в глазах населения главным виновником социально-экономической и прочей деградации. Поэтому те, кто ратует за давление на политический режим Владимира Путина, естественным образом встают на позицию поддержки санкций: если для борьбы с ведущим страну к краху режимом все средства хороши, то и это тоже приветствуется.
Поддержка санкций против нынешнего руководства России и его курса тем более оправдана, что никаких внутриполитических рычагов давления на власть у российской оппозиции по сути нет. К выборам ее систематически не допускают, возможности изложить свои претензии к властям по каналам общенациональных медиа у нее нет, а митинги власть игнорирует и использует только как повод для новых репрессий и усиления давления. Будь режим в России более мягким и имей настоящая оппозиция возможность работать в российском парламенте и там добиваться своих целей — поддержка внешних санкций не имела бы никаких моральных оправданий. Вытеснение же всех несогласных из российской системной политики по сути не оставляет им вариантов: надо или смириться с тем, во что превращается и куда движется Россия, или пользоваться всеми способами борьбы с этим процессом, не исключая обращения за помощью к странам, которые были нашими партнерами и союзниками в недалеком прошлом.
Может быть, такая позиция и покажется слишком циничной, но речь ведь идет о том будущем, которое наступит после краха нынешнего режима: все, что работает на пролонгацию правления команды Путина, в конечном итоге ведет к увеличению негативных последствий на десятилетия вперед, и наоборот.
Тактические трудности
Однако проблема любых стратегических решений заключается в том, что эффект от них наступает нескоро. Помнится, с каким энтузиазмом обсуждался некоторыми авторами стремительный крах режима осенью 2014 года, когда первые действенные санкции были введены и рубль серьезно просел. Между тем, с тех пор прошло четыре года — трудных, непростых, но все-таки вполне успешных для режима, если рассматривать ситуацию с точки зрения его выживаемости и сохранности.
Медленное ухудшение жизни на каждом конкретном временном участке не настолько заметно, чтобы люди массово хватались за голову и начинали паниковать. Завтра будет немного хуже, чем сегодня, а сегодня чуть хуже, чем было вчера — но в целом-то ничего катастрофического не происходит, а власть настойчиво обещает, что еще чуть-чуть — и все наладится.
Бедность российского населения играет на руку власти: тем, кто никогда не видел в глаза ни долларов, ни евро, не ездил за границу и вообще не жил хорошо, трудно понять, что такого страшного происходит со страной и почему будущее российской экономики кажется всё печальнее с каждым днем продолжения нынешнего курса.
Нельзя не учитывать, что для многих россиян самым сытым и благословенным периодом жизни остаются пресловутые «тучные годы», золотая эра Владимира Путина, когда магазины были битком набиты импортными товарами, зарплаты росли, а в кредит и вовсе можно было купить почти все и без особых проблем. Поэтому ухудшение жизни для этих социальных групп все еще ведет скорее к сплочению вокруг власти: для них она не столько символ ухудшения жизни, сколько напоминание о том, что раньше было лучше и, если немного потерпеть, а не «устраивать Майдан» — золотые деньки вернутся.
Важно отметить и то обстоятельство, что по-настоящему серьезные санкции начались только в недавнее время, а первые санкционные пакеты были скорее ритуального свойства. Занятая Кремлем позиция в тактическом смысле на момент 2014 года была выигрышной. Результатов санкций сразу не видно, а Крым-то — вот он, наш! Россия оказалась вполне готовой потерпеть те несколько лет, за которые Запад, как предполагалось, одумается.
Но в 2018 году неоправданность ставки на быструю отмену санкций и признание новых границ России уже невозможно скрыть от населения: никаких признаков того, что санкции будут отменены и Крым признан российским, на международном уровне нет, а утешительные слова отставных европейских политиков и отдельных маргиналов не меняют общей печальной картины.
Тем не менее, в целом режим Владимира Путина еще вполне уверенно себя чувствует, без особых проблем проводит победные для него общенациональные выборные кампании и продолжает свои внешнеполитические авантюры. В какой точке тактические победы обернутся стратегическим поражением — предсказать невозможно: придумывать мнимые победы и успехи в Кремле научились хорошо, а денег на затыкание самых опасных трещин на фасаде власти все еще хватает. Во всяком случае, хватало до весны этого года, когда вопрос о повышении пенсий был поставлен на повестку дня.
Санкции и оппозиция
И здесь мы подходим к самой деликатной проблеме, связанной с санкциями. Они очевидным образом вредят экономике и все россияне так или иначе это поймут или почувствуют на себе. Поэтому официозные лозунги о полезности санкций и едва ли не их желательности для процветания России с самого начала сочетались со злобным шипением в адрес тех представителей оппозиции, которые еще до крымской эпопеи встали на позицию поддержки введения всевозможных санкций против правящей группы и ее окружения.
Действительно, в моральном плане деятельное желание причинить ущерб своей стране (а российская власть прилагает огромные усилия, чтоб полностью отождествить себя с Россией) легко представлять, как предательство и прислуживание западным империалистам, поэтому вовсе не удивительно, что значительная часть населения все еще воспринимает действия оппозиционеров именно так.
Тем не менее, ситуация может перевернуться, и довольно быстро: как говорилось выше, тактические успехи пропаганды рано или поздно обернутся стратегическим поражением на всех фронтах, и тогда идеологические полюса в голове пресловутых «обычных россиян» поменяются местами. Как известно, от любви до ненависти один шаг, и даже в новейшей российской истории есть вполне убедительные примеры того, как всеобщий энтузиазм и единение вокруг лидера оборачивались столь же массовым разочарованием, презрением и ненавистью к нему. Например, Горбачев в начале своего правления несомненно вызывал симпатии у населения, но спустя несколько лет он превратился в непопулярного и неавторитетного демагога. По сути, именно разочарование населения в Горбачеве сделало возможным ликвидацию Советского Союза — республиканские элиты прекрасно понимали, что президент СССР не способен вывести в свою поддержку ни одного человека.
Еще драматичнее и быстрее закончился медовый месяц России с Борисом Ельциным: от всеобщего воодушевления 1990−1991 годов до потери популярности из-за начавшихся экономических реформ прошла и вовсе пара лет. И в ситуации с Горбачевым, и в истории Ельцина легко заметить, как вчерашние маргиналы оказывались носителями востребованной обществом позиции. Например, в 1985—1988 годах быть антисоветчиком и отрицать социалистический выбор все еще было довольно маргинальной и порицаемой позицией, а к 1991 году уже было нелепо и бесперспективно быть коммунистом. В 1991 году общество носило на руках диссидентов и проклинало советское прошлое, а уже в 1993 году на эксплуатации советской ностальгии в парламент прошли ЛДПР и КПРФ, а к 1996 году Зюганов из лидера маргинальной группировки партаппаратчиков стал реальным претендентом на власть.
Поддержка санкций и агитация за них для современных оппозиционных политиков — это не способ стать популярным сейчас, а заявка на участие в политике будущего, заявка на место в тех будущих правительствах России, которым предстоит разгребать создаваемые сейчас завалы и добиваться отмены всех санкций, которые уже были введены или только планируются. Поэтому выбирать свою позицию по данном вопросу надо не с учетом того, как она сегодня выглядит в подаче кремлевской пропаганды, а с учетом того, что будет потом. Впрочем, надо быть готовыми и к тому, что на следующем витке истории маятник качнется обратно и спустя десятилетия звучащие сейчас обвинения в предательстве и ударе в спину повторят уже новые поколения любителей твердой руки и «особого пути».
