Почему вслед за уступками власть пошла на жесткое подавление протеста
История с Голуновым парадоксальна: возмущенное общество сперва гладят по голове, потом бьют по ней дубинкой. Но противоречие — кажущееся
Ни секунды не сомневаюсь: история, уместившаяся в шесть дней, однажды ляжет в основу киносценария. В деле о чудесном вызволении журналиста издания «Медуза» Ивана Голунова из рук (лап) полицейских проходимцев столько трагизма, драматизма и интереснейших боковых сюжетов, что иначе и быть не может.
Политический скандал
Буквально с первых часов задержания Голунова за попытку сбыта наркотических средств ни у одного человека, уделившего больше пяти минут ознакомлению с этой новостью, вне зависимости от его политических взглядов и убеждений, не осталось и тени сомнения — вся эта история сфабрикована от первого слова до последнего. Уверенность эта рождалась не только из нашего понимания, что для нынешних правоохранительных органов России фальсификация улик — обычная повседневная практика. Профессиональная деятельность Голунова автоматически сделала его очевидной мишенью для подобного рода провокаций.
Он — журналист, занимающийся расследованиями. Среди его «героев» высокопоставленные чиновники и силовики из разных ведомств. Версия о том, что Голунову либо мстят, либо, упрятав в камеру, пытаются помешать очередным его разоблачениям в независимых российских СМИ, стала не просто превалирующей, а фактически единственной буквально сразу после того, как история получила огласку.
Свою роль в укоренении этой позиции сыграла и безумно топорная работа следователей. Чего стоит один только эпизод с фотографиями с места обыска в квартире Голунова, все из которых, кроме единственной, оказались просто липовыми, выдернутыми из других дел, и полиции позже пришлось признать этот позорный факт. Но главный просчет и заказчиков и исполнителей провокации против журналиста «Медузы» состоял в другом — они никак не ожидали последующего резонанса.
Понятно, что вопиющая абсурдность и очевидная несправедливость выдвинутых обвинений против журналиста возмутила многих, но очень быстро выяснилось, что огромное число людей (причем далеко не только из журналистского цеха) не готовы с этим мириться — сотни людей встали в пикеты возле здания Главного управления МВД по Москве на Петровке. Демонстрантам порой приходилось по несколько часов стоять в очереди, чтобы выразить свое отношение к происходящему.
Слово «солидарность» обрело свое изначальное весомое значение, и в воздухе запахло 12-м годом. Но одно дело искреннее возмущение в среде либеральной общественности, и совсем другое — реакция на происходящее официальных СМИ, провластного истеблишмента и вполне лояльных режиму представителей творческой интеллигенции. Неожиданно выяснилось, что вал критики в адрес силовиков-провокаторов и мощный солидарный призыв вызволить из беды журналиста-расследователя кардинальным образом сдвинул позицию и этой части общества. Разумеется, голос, звучащий из этого лагеря, был не столь жесток и радикален, но и оттуда последовали призывы «разобраться в случившемся». И вот уже о «кейсе Голунова» говорят на ток-шоу на федеральных каналах, тема репрессий против журналиста становится доминирующей на Петербургском экономическом форуме, а советник президента Антон Кобяков на брифинге 8 июня позволил себе невиданный выпад в адрес силовиков. Говоря о деле Голунова, он сказал, что в нем надо «разбираться», и что за «подтасовки» есть статья в уголовном кодексе.
Другими словами, дело Голунова совершенно неожиданно для его заказчиков и исполнителей из тривиального эпизода их повседневной практики превратилось в чудовищный политический скандал, на который оказались вынуждены реагировать представители политического руководства. Понятно, что Кремль пришел в бешенство, и все последующие события этой удивительной истории стали следствием этого ее переформатирования из мелкой ментовской в скандал государственного масштаба. Первая ласточка — невиданная мера пресечения по делу о сбыте наркотиков. Когда Никулинский суд Москвы отправил Ивана Голунова под домашний арест, стало понятно, что в дело вмешались «высшие сферы», что в конечном итоге и привело к счастливому освобождению журналиста.
Реванш полиции
Но ничего этого бы не случилось, если бы не беспрецедентное давление гражданского общества, которое в Кремле восприняли как реальную угрозу. Именно солидарная позиция различных гражданских сил и перспектива резкого роста протестных настроений привели к тому, что политическое руководство отдало силовикам прямой приказ, несмотря на очевидные издержки, всю историю с Иваном Голуновым немедленно свернуть. Причем важно отметить, что все эти дни полиция и так была весьма лояльна к протестующим, демонстрируя желание не разогревать ситуацию.
Практически не сомневаюсь, что указание прекратить уголовное дело против Ивана Голунова глава МВД Колокольцев получил непосредственно от Владимира Путина. Вряд ли стоит сомневаться в том, что это был крайне неприятный разговор для министра. И в этом смысле митинг, намеченный на 12 июня, который они всячески пытались предотвратить, дал им возможность реабилитироваться за чудовищную ошибку и даже отчасти восстановить свои позиции.
Понятно, что задача купирования протестных настроений на этом этапе формулировалась как первостепенная. Поэтому были задействованы самые различные рычаги воздействия. А когда стало понятно, что ни заявление менеджмента «Медузы» с фактическим призывом отказаться от акции, ни моментальное согласование митинга на проспекте Сахарова, намеченного на ближайшую субботу, ни вязкие переговоры организаторов с мэрией своих плодов не принесли, и люди на Чистые пруды все равно выйдут, несмотря на то, что Голунов уже на свободе, жесткий разгон манифестации в среду стал практически безальтернативен.
В итоге — более пятисот задержанных, снующие по центру столицы автозаки, переполненные отделы, недопуск адвокатов
Понятно, зачем силовикам понадобилась эта картина массовых беспорядков, которых, разумеется, и в помине не было. Им крайне важно было продемонстрировать высшему политическому руководству страны, что «оранжевая угроза» более чем реальна. Что если «пятой колонне» ослабить вожжи, то она сразу поднимает голову, набирает вес и становится серьезной проблемой.
Силовики как бы сказали Путину: «Да, мы, конечно, накосячили с этим журналистом, но дело не в нем! Видите, Владимир Владимирович, вы его отпустили, а они же все равно бузят! И мы — ваша единственная надежда и опора, только мы вас от них защитим!»…
И в этом смысле прогнозы, конечно, вполне пессимистичные. Вряд ли стоит сомневаться в том, что в ближайшее время силовое руководство России будет искать способы вновь и вновь доказывать необходимость жестких мер против инакомыслящих и инакодействующих. А жесткие меры осуществлять могут только они!
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
