Почему протесты в регионах не меняют политику властей

Протестная волна набирает силу, а чиновники и пропагандисты винят «бесов» и мировую закулису, отражая состояние умов в Кремле

Конец весны в России ознаменовался двумя крупными локальными протестами: в Екатеринбурге горожане пытались отстоять сквер в центре города (и вроде бы пока у них это получилось), а жители Архангельской области и Республики Коми пытаются отбиться от навязываемого им федеральным руководством мусорного полигона недалеко от станции Шиес. И здесь избиения и задержания активистов продолжаются.

В обоих случаях сопротивление снизу касается вполне понятных вопросов, которые так или иначе, но взволновали бы жителей любой местности — во всяком случае в 2019 году. Волна протестов вовсе не затухает, а только начинается. Это не те протесты, которые были раньше, и тем более не те протесты, к которым все последние годы готовится власть.

Перелом 2019 года

Похоже, что к 2019 году внутри народного самоощущения что-то изменилось и относительно массовые протесты случаются даже там, где много лет ничего никогда не происходило и не ожидалось. И по поводам, которые буквально недавно не показались бы наблюдателям столь уж взрывоопасными. В конце концов, сколько скверов и парков было уничтожено ради строительства церквей и сколько помоек раскидано по России — и никаких долгих и массовых протестов не было.

Что же изменилось? Прежде всего, власть теряет свою популярность в глазах граждан, и они больше не готовы смиренно принимать все ее решения по принципу «начальству виднее». То, что начальство ничего не видит и без какой-либо внятной программы и без очевидных успехов ведет страну куда-то не туда, понимает все больше и больше людей, и этот процесс имеет большой потенциал в будущем. Даже придворная социология дает сбои и периодически сообщает о новых рекордах падения властных рейтингов.

Что касается местной власти, то в большинстве случаев там вовсе нет никакой популярности и авторитета среди населения. Мэры и губернаторы в современной России — это в той или иной степени посторонние обычным людям функционеры, назначенные на свои посты в результате закулисных торгов и переговоров внутри правящей элиты.

Меняется все общество. Самый главный фактор — это постоянный рост популярности и доступности социальных сетей и интернета вообще, который позволяет гражданам получать неограниченное количество альтернативной информации о жизни в стране и в своей местности. И что еще важнее — интернет позволяет консолидироваться вокруг какой-то проблемы очень быстро и достаточно массово.

Так произошло, в частности, в Екатеринбурге. Понятно, что массовой мобилизации общества предшествовали годы публичной полемики по вопросу застройки центра города. Несомненно, что роль местных активистов, раз за разом выходивших протестовать в защиту сквера и сформировавших базу для консолидации широких слоев горожан, очень велика. Но главное — это стремительное и массовое вовлечение горожан в ситуацию через соцсети и их искреннее возмущение происходящим.

Если говорить о разрастании протеста, то и здесь интернет и социальные сети играют выдающуюся роль: каждый оказавшийся в центре противостояния пользователь соцсетей считает своим долгом или начать самому вести стрим, распространять ссылки на стримы и каналы новостей других участников или просто делиться своим видением ситуации на следующий день в кругу друзей в тех же социальных сетях. Таким образом о протестах и их сути узнают все больше и больше людей, которые в свою очередь вовлекают новых участников. Остановить эту волну в Екатеринбурге смогло только согласие застройщиков убрать забор и вернуться к какому-никакому, но статусу кво.

В Шиесе ситуация осложняется относительной малонаселенностью района, прямо прилегающего к будущему полигону, но компенсируется разогретостью экологической тематики в обществе и тем, что речь так или иначе идет не только о Шиесе, Сыктывкаре и Архангельске, но и о Москве — ведь это отходы жизнедеятельности столицы предполагается сваливать на проектируемой мега-помойке.

Москва — это не только административный, но и интеллектуальный, и коммуникационный центр России, поэтому вовлеченность части московской общественности в ситуацию на севере России значительно усиливает негодование и возмущение жителей региона. Одни протестуют, другие смотрят, учатся и готовятся — и что тут странного?

Семь бед — один ответ

Простая и очевидная мысль, что людям может не нравиться помойка или уничтожение сквера (причем не только в своем городе, но и в соседнем, и даже в очень далеком — интернет позволяет каждому стать очевидцем!), недоступна для понимания политического класса современной России. Каждый раз, когда какая-то локальная ситуация оборачивается протестами и привлекает всероссийское и даже международное внимание, системные политики всех мастей делают один и тот же вывод — все это организованно и искусственно спровоцировано.

Про то, что любой и всякий протест в России организован иностранными недругами, мы слышим давно и постоянно. Между тем, единственным случаем «доказанной» попытки вмешательства иностранцев в российские протесты остается пресловутое «дело Удальцова-Развозжаева». Нет смысла пересказывать все несуразности этого процесса, всю ничтожность фигурировавших в нем фигур (где теперь этот кукловод российской оппозиции, великий и ужасный Гия Таргомадзе?) и сумм, и всю неуспешность в реализации коварных планов. Важно зафиксировать, что больше никаких случаев выявления хоть какой-то активности и виновности иностранцев в протестных акциях в России нет.

Тем не менее каждая новая акция протеста оборачивается шквалом восклицаний и туманных намеков на заезжих гастролеров и требованием к органам разобраться с негодяями. «Приехали самые настоящие профессиональные революционеры с политическими требованиями», — заявил в интервью одиозному ресурсу «Царьграду» священник Вениамин Райников, официальный спикер Екатеринбургской митрополии, повторив все, озвученное ранее целым хором депутатов, чиновников и провластных «общественников». Надо ли говорить, что ни одного приехавшего в Екатеринбург профессионального революционера так и не было предъявлено или хотя бы названо по имени?

Отбросив душную конспирологию, следует признать, что поиск внешних организаторов и приезжих участников в любой локальной акции протеста — это ярчайший признак расширяющейся пропасти между властью и обществом.

Белая горячка власти

Российская власть ведет себя как больной белой горячкой, который в силу патологического состояния своего сознания видит пресловутых «зеленых чертей», но при этом убеждает и себя, и окружающих, что дело вовсе не в проблемах с чрезмерным употреблением алкоголя, а лишь в том, что бесы реально существуют и именно они ответственны за все происходящие неприятности.

Понятно, что власть — это не один человек и даже не орден единомышленников. Внутри правящего класса России есть самые разные люди, значительная часть которых вполне ясно понимает, что у протестов есть объективные причины, что никаких иностранных организаторов нет вовсе. Но признаться в этом — значит поставить под вопрос и свою компетентность, дать вышестоящему начальству повод сделать себя крайними в каждой протестной ситуации. Но самое главное — поставить под сомнение проводимую в стране политику. Ведь если у людей есть реальные поводы быть недовольными — значит власть что-то делает не так? А такая постановка вопроса крамольна уже сама по себе.

Поэтому, конечно же, винить надо неуловимые и всемогущие силы зла.

Кроме того, на самом верху властной пирамиды, как кажется, настроения и в самом деле горячечные. Путин и его окружение, судя по всему, искренне полагают себя все такими же всенародно любимыми, богомудрыми и богоданными, а если реальность противоречит этому их убеждению, то они предпочитают отрицать реальность. Поэтому и Владимир Соловьев, и Никита Михалков, и все прочие статусные охранители, и тысячи агитаторов низших рангов, бесчисленные анонимы в телеграмме и боты в соцсетях день за днем разглагольствуют о бесах и кознях мировой закулисы — потому что никакие другие объяснения проблем России в Кремле не хотят слышать: ведь другие объяснения потребовали бы изменений в проводимой политике, а это, по указанным выше причинам, совершенно невозможно.

За 20 лет изменился и мир, и Россия, и те люди, которые находятся на вершине власти в нашей стране. Мир стал меньше и прозрачнее, люди — требовательнее и активнее, а российская власть за это время существенным образом деградировала.

Нет никаких бесов, нет никаких кочующих по России гастролеров, устраивающих на ровном месте протесты, нет никаких иностранных агентов, в кустах раздающих деньги наивным школьникам, как и нет и самих этих наивных школьников как главной составляющей протестов. Есть возрастающая неудовлетворенность общества плохим управлением страной и фантастически цинизмом чиновников и близких к ним коммерсантов, которое и ведет людей на улицы протестовать и добиваться своего.

Чем дольше власть будет продолжать гоняться за своими галлюцинациями и отказываться видеть реальные проблемы российского общества, тем чаще и масштабнее будут происходить новые протесты. Потому что истинный провокатор, виновник и организатор протестов в современной России — сама власть, которая не оставляет гражданам никаких иных возможностей отстоять свои права и свою землю, кроме как снова и снова выходить протестовать, под дубинки частных и государственных охранников, под угрозой судов и расправ, под вопли пропагандистов и причитания скептиков.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции