Почему ЦИК бессилен перед нарушениями на выборах в Петербурге

Скандалы на муниципальных выборах — обычная практика для города Путина. Здесь результат для власти важнее репутации ЦИК

Муниципальные выборы в Петербурге превратились в настоящую головную боль для Центризбиркома. На заседании на минувшей неделе члены ЦИК снова обратили внимание на многочисленные скандалы — зампредседателя комиссии Николай Булаев и его коллега Александр Кинев бурно возмущались тем, что в городе по-прежнему наблюдаются многочисленные отказы в регистрации кандидатов в муниципальные депутаты, в большинстве случаев по надуманным поводам, а рекомендации ЦИК не учитываются.

Дошло до того, что Булаев пригрозил председателю Горизбиркома Петербурга Виктору Миненко судебным иском за то, что городская комиссия игнорирует рекомендации центральной — в частности, вопреки им горизбирком не стал регистрировать кандидатов в муниципальном округе «Смольнинский», которые ранее получили отказ по формальным основаниям.

«С кем вы, мастера культуры? — патетически процитировал Максима Горького Булаев, адресуя крылатую фразу Миненко. — Пока точно не с нами». Больше половины поступающих в ЦИК жалоб (63 из 84) приходит именно из Петербурга, сообщил он.

Параллельная система

Скандальными петербургские выборы стали с первых дней. Кандидаты от оппозиционных партий, а также самовыдвиженцы столкнулись не только с «классическими» придирками к документам — мельчайшей помарки хватало, чтобы отказать в регистрации — но и с физическими препятствиями в виде «искусственных очередей». В нескольких округах дело дошло до потасовок.

Члены ЦИК пытались что-то делать — у них на глазах развернулась еще более масштабная кампания по недопуску кандидатов к выборам, чем даже на прошлых выборах в 2014 году; а на них признавал массовые нарушения даже предшественник Эллы Памфиловой Владимир Чуров.

В Петербург прислали члена ЦИК Евгения Шевченко, но его тур по особо скандальным муниципалитетам в компании Виктора Миненко больших успехов не принес: где-то им удалось заставить избиркомы хотя бы открыть двери для кандидатов, а где-то, как в МО «Сергиевское», они с тем же успехом постояли перед закрытой дверью. Более того, стоило высоким гостям уехать, как муниципалитеты снова принимаются за свое: только что, к примеру, избирком отказал в регистрации команде независимых кандидатов в МО «Екатерингофское», проигнорировав все их доводы и, как выражаются сами оппозиционеры, — наработав на несколько статей УК РФ.

Петербургские избиркомы, начиная с городской комиссии, уже давно стали бельмом на глазу у ЦИК. Серьезные претензии предъявлялись к организации и думских, и даже президентских выборов. Лучше всего положение дел описала сама Элла Памфилова в прошлом году: «Там сложилась какая-то параллельная система выборов… Каждый начальник местного околотка в большей степени влияет на комиссию, чем городская избирательная комиссия».

За три года, что Памфилова возглавляет ЦИК, в Петербурге сменились уже двое председателей горизбиркома; третьего, бывшего федерального инспектора по Петербургу Виктора Миненко, Центризбирком тоже принял с большим скрипом — Памфилова даже говорила, что вообще-то нужно ставить вопрос о его отставке хотя бы из-за конфликта интересов. Ведь Миненко в полпредстве подчинялся Александру Беглову, ныне и.о. градоначальника и участнику губернаторских выборов.

Однако замена главы горизбиркома через несколько месяцев после выборов — пожалуй, максимум, на который может рассчитывать Памфилова. Да и здесь ее роль условна: отставку Алексея Пучнина, первого из уволенных председателей, срежиссировал спикер Законодательного собрания и лидер городских единороссов Вячеслав Макаров, у которого с Пучниным был острый конфликт за контроль над муниципальными выборами. Памфилова оказалась здесь всего лишь инструментом. Отставку преемника Пучнина Виктора Панкевича тоже приписывают в заслуги спикеру.

Цена вопроса

Параллельную систему выборов, о которой говорит председатель Центризбиркома, в Петербурге связывают именно с фигурой Макарова и его ближайших соратников. «Единая Россия» под его руководством стремится к максимальному контролю над муниципалитетами, и в борьбе за это Макаров не боится вступать в бой ни со Смольным и полпредством, ни с «федералами» из Кремля и ЦИК.

Местное самоуправление в городах федерального значения имеет особенную систему, не похожую на другие регионы, но в Петербурге муниципальная власть устроена не так, как в Москве. Здесь нет такого низового этажа исполнительной власти, как управы, их функции выполняют местные администрации, управляемые как раз муниципалитетами. Поэтому если в столице муниципалы распоряжаются символическими бюджетами в 10−15 млн рублей, то в Петербурге и бюджеты больше раз в 10, и полномочий больше.

Не меньшее значение имеют теневые финансовые потоки — именно на подконтрольные муниципалитеты депутаты городского Заксобрания зачастую тратят деньги из городского бюджета согласно своей квоте, полагающейся им так называемой «депутатской поправке» (ее размер варьируется, но это всегда несколько процентов городского бюджета). Соответственно, благодаря влиянию на местные советы городские депутаты обеспечивают себе взаимодействие с различными общественными организациями, столь нужными на выборах.

Иногда внутренние разлады случаются среди самих единороссов, и тогда выборы в муниципалитет становятся ареной противостояния — как, например, сейчас происходит в округе «Красненькая речка» (том самом, где в 2011 году депутатом выбирали Валентину Матвиенко, чтобы дать ей возможность уйти в Совет федерации). Там единороссы, близкие Макарову, пытаются заменить команду ушедшего в Госдуму в 2016 году Виталия Милонова — тот сопротивляется и пишет гневные посты в Facebook. Но и в этих случаях разборки носят сугубо локальный характер — Центризбирком не играет здесь никакой роли.

Расчет без риска

Безнаказанность петербургских единороссов объясняется тремя факторами. Во-первых, «победителей не судят» — формально они дают необходимый результат, обеспечивая избрание на всех уровнях лояльного большинства при отсутствии оппозиции. Во-вторых, Макаров создал систему, при которой он оказывается необходим. Спикер оказывает властям неоценимые услуги, как та же организация выборов Валентины Матвиенко, уверенное проведение в Госдуму нужных Москве кандидатов или назначение выборов губернатора в экстренном порядке в интересах Беглова; по сути, исполнение пожеланий федеральной власти обменивается на карт-бланш на выборах регионального уровня.

Наконец, в-третьих, работать без тормозов позволяет именно особый статус Петербурга как родного города Владимира Путина. Кремль никогда не пойдет здесь на значительный скандал и отмену результатов выборов. Признать, что в Петербурге власть нелегитимна, а виноват в этом главный городской единоросс, политически невозможно — а значит, все, что нужно организаторам махинаций, это 2−3 месяца перетерпеть критику со стороны Центризбиркома, а затем публично предъявить результат. После этого Кремлю ничего не останется, кроме как всеми силами защищать от нападок оппозиции этот результат, а значит, и организаторов.

В худшем случае придется пожертвовать фигурой председателя Горизбиркома, но после выборов это абсолютно допустимая жертва. В этом есть что-то от шантажа, но это работает.

Теоретически Центризбирком и Смольный могли бы, конечно, попробовать прибегнуть к радикальным мерам и потребовать от правоохранительных органов расследований и уголовных дел, но в этом случае единороссы наверняка начнут угрожать разрушением всей той системы, которая обеспечивает результат в интересах власти. Поскольку Петербург — город, чувствительный к оппозиционным настроениям, такая цена за честные выборы для Кремля неприемлема. Поэтому все возмущение ЦИК год за годом остается пустым.

Когда высокопоставленные чиновники говорят о «честных выборах», речь ведь не идет о выборах, по-настоящему честных — имеются в виду такие же запрограммированные выборы, только без публичных скандалов. Но если без скандалов не получается, что поделать — приоритетным все равно остается результат, а это уже не компетенция ЦИК.

Когда Александр Беглов публично присоединяется к возмущению фальсификациями, он лукавит лишь отчасти, ведь и Смольному хотелось бы и избежать скандалов, и в целом демонтировать зависимость от единороссов. Однако в качестве рецепта Беглов предлагает реформировать систему муниципальных избиркомов, чтобы сделать ее подотчетной горизбиркому — решение заведомо запоздавшее и к тому же вряд ли исполнимое технически. Хотя ЦИК, видя свою беспомощность, готов ухватиться за эту соломинку ради сохранения хотя бы репутации, идея реформы поможет и комиссии, и Беглову только изобразить озабоченность. Что им, собственно, сейчас только и остается — до выборов уже ничего не изменить, а следующие будут лишь через пять лет.