По данным картотеки Мосгорсуда, жители столицы сейчас оспаривают более 16 тысяч штрафов за нарушение самоизоляции. Некоторые из них были признаны виновными только на основании данных с городских камер фото- и видеонаблюдения.

«Открытым медиа» удалось познакомиться с несколькими постановлениями по делам о нарушении самоизоляции. Депутат муниципального округа Раменки Николай Бобринский, который сейчас оспаривает законодательную новеллу об автоматических штрафах в Мосгорсуде, просил суд приобщить эти документы к делу. Но суд отказался это сделать.

Люди как «прочие объекты»

Штрафы за нарушение режима самоизоляции выписывало ОАТИ (Объединение административно-технических инспекций), которое в обычное время осуществляет контроль за городским благоустройством. Видимо, поэтому в постановлении говорится о «фиксации административного правонарушения в области благоустройства территории… совершённого с использованием транспортного средства либо собственником или иным владельцем земельного участка либо другого объекта недвижимости». А предмет наблюдения обозначен как «прочие объекты».

Однако гражданам инкриминируется именно нарушение режима самоизоляции. Оно подтверждено «фотоматериалом», представляющим собой две фотографии человека. Одна из них сделана камерой городской системы видеонаблюдения (ГИС «Единый центр хранения данных») с указанием адреса, даты и времени. Кем сделана первая фотография, в постановлениях не уточняется, предположительно — врачом, который брал с больного согласие на амбулаторное лечение и использование его персональных данных.

Рядом с фотографией мелким шрифтом указано: «соответствие: высокое» и степень соответствия в процентах. В двух имеющихся у ОМ постановлениях (камеры расположены на Дубнинской улице и Флотской улице) это значение составляет 78,19% и 79,05%, и это признано инспектором ОАТИ достаточным для того, чтобы выписать штраф.

Бобринский говорит, что сталкивался со степенью соответствия и в 74,45%. При этом материал фотофиксации является единственным доказательством по делу. «Мэрия считает, что для штрафа этого достаточно, а 25,5% вероятности, что это кто-то другой — можно игнорировать», замечает депутат.

Нормальная процедура привлечения к административной ответственности предполагает, что у судьи или должностного лица есть право и обязанность исследовать все доказательства, напоминает Бобринский. Однако по упрощённой процедуре у чиновника есть только одно доказательство — этот «фотоматериал». И здесь открывается дверь в область полной юридической неопределенности, потому что никаких регламентов, определяющих порядок работы системы распознавания лиц, просто не существует, по крайней мере, в открытом доступе.

Даже когда речь идёт о фиксации нарушений ПДД с использованием камер, в постановлении обязательно содержится информация о модели камеры, указан номер свидетельства о поверке, а идентификация нарушителя проводится по номеру автомобиля, который внесён в реестр. «Но люди — не машины, нас ещё не заставляют ходить с номерами на лбу. Поэтому как камера определяет личность человека — не понятно. Кроме того, есть известный правовой принцип, согласно которому все неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого. А тут система сама выдает 25% вероятности ошибки. Это ведь очевидный повод для сомнений. Но по той процедуре, которую используют структуры мэрии при назначении штрафов, устранить его даже при желании невозможно. Чиновник, который выписывает штраф, даже не может сам посмотреть на того человека, которого распознала система», — подчёркивает Бобринский.

Машины защищены лучше

ГОСТ Р 57 144−2016, который определяет обязательные требования к специальным техническим средствам функции фото- и видеофиксации в области контроля за дорожным движением, предусматривает вероятность полного распознавания государственных регистрационных знаков транспортных средств (движущихся или неподвижных) на уровне не менее 90%. А вот в Положении о государственной информационной системе «Единый центр хранения обработки данных», утверждённой постановлением правительства Москвы от 7 февраля 2012 г. № 24-ПП, нет никаких ссылок на обязательные требования к системе.

Никаких официально утверждённых нормативов, которые определяли бы критерии установления идентичности, просто не существует, подтверждает юрист Роскомсвободы Саркис Дарбинян. Конечно, это вызывает сомнения при правоприменении. Согласно административному законодательству, любые сомнения толкуются в пользу лица, подвергшегося взысканию, напоминает он — при 20% вероятности ошибки человек не может быть признан виновным.

Между тем, у столичных судов достоверность и допустимость таких материалов «сомнений не вызывает» — именно это сказано, например, в постановлении Преображенского суда по жалобе москвички Яны Елистратовой, которая оспаривала назначенный ей штраф. «Ошибочная фиксация правонарушителя … исключена, камера на подъезде ведёт круглосуточную видеофиксацию, распознаёт лица с учётом биометрических данных», говорится в решении.

Закрытая система

Чьи технологии распознавания лиц использует департамент информационных технологий, до сих пор точно неизвестно. Эксперты в сфере IT сообщали, что программа «Социальный мониторинг» использует эстонский сервис для распознавания лиц identix. one, а фотографии якобы передаются на сервер, принадлежащий немецкой хостинговой компании Hetzner.

Бывший IT-консультант ФБК Владислав Здольников, изучавший с другими специалистами одну из версий приложения, отмечает: «Что означают эти проценты, никто не знает, кроме создателей системы. Это можно использовать максимум как некий показатель процента распознавания для разработчиков этой системы, но точно не как основание для штрафа ни с юридической, ни с технической точки зрения», — отмечает Здольников. Он добавляет, что до сих пор ДИТ мэрии Москвы не ответил на вопросы экспертов о том, чьи технологии там используются.

Как рассказал «Открытым медиа» Александр Ханин, акционер компании VisionLabs, отвечающей за обработку данных с московских камер в реальном времени, ему также неизвестно, чьи технологии используются при работе с нарушителями карантина. По его словам, в Москве по этому направлению работают несколько компаний. «NTech занимается детектором лиц, предобработкой данных, а распознаванием занимаемся мы и ещё одна компания. Точность определения сильно зависит от настроек системы и того, как ею пользуются. В неумелых руках или некачественная система, конечно, может давать ошибки», — резюмирует Ханин.

За 10 лет внедрения камер наблюдения в столице Москва потратила 75,1 млрд рублей, следует из подсчётов телеканала «Дождь». Большая часть бюджета ушла на техническое оснащение ГИС «Единый центр хранения и обработки данных» — 54,9 млрд рублей. Другую часть средств получили разработчики программного обеспечения для работы с этой системой и авторы алгоритма распознавания лиц. Основными поставщиками выступили дочка «Ростелекома» «Нетрис» и компании NTechLab, совладельцем которой является «Ростех» — они получили соответственно 984,9 и 237,5 млн рублей.

Пресс-служба мэрии подтвердила, что получила запрос ОМ, но пока не ответила. В ДИТ на запрос издания не отреагировали.