Депутаты из оппозиции считают: их отстранили от обсуждения антикризисных мер намеренно, но под предлогом неготовности платформы для онлайн-заседаний

Отсутствие прямой денежной поддержки москвичей и пропускной режим, введённый мэром Сергеем Собяниным, вызвали возмущение у многих жителей столицы, но не стали предметом обсуждения в московском парламенте. Депутаты провели единственное заседание 1 апреля, на котором утвердили штрафы для москвичей, нарушающих самоизоляцию, — с того момента Мосгордума не собиралась, а все противоречивые меры по борьбе с коронавирусом вводятся без её участия.

Как выяснили «Открытые медиа», Мосгордуму нельзя созвать по «техническим причинам» — до сих пор не настроена специальная система видеосвязи. Но представители оппозиционных фракций считают, что «самоустранение» Мосгордумы — не случайность, а установка не допускать публичной критики решений, принимаемых мэрией.

«Встать в угол и не отсвечивать»

На заседании Мосгордумы 1 апреля первым взял слово депутат фракции «Справедливая Россия» Михаил Тимонов: он предложил пересмотреть повестку, чтобы вместо «карательных мер» в виде штрафов для москвичей обсудить возможность прямых выплат тем, кто уже потерял работу из-за эпидемии коронавируса, и подумать над расширением таких выплат в будущем. Это было первое и последнее обсуждение мер поддержки москвичей в стенах Мосгордумы.

Для следующего заседания думы глава комиссии по законодательству, единоросс Александр Семенников предложил использовать дистанционную систему видео-конференц-связи — соответствующее изменение в регламент в тот же день приняли большинством голосов единороссов. На её настройку уйдёт не больше месяца, говорил Шапошников: «Это не очень простой вопрос, слишком много технологических проблем. Я уверен в наших технических специалистах, и мы с этим вопросом справимся».

Однако, как рассказали «Открытым медиа» депутаты, система до сих пор не готова к работе. По словам депутата от КПРФ Екатерины Енгалычевой, протестировавшей программу по рассылке, которую все депутаты получили 16 апреля, программа выглядит «сырой» и «недоработанной»: «Даже конференции в Zoom лучше того, что нарисовали в думе. Ты не видишь остальных участников, а когда нажимаешь на кнопку „выступить“, то невозможно понять, что она загорелась, — дадут тебе выступить или нет. В режиме реального времени вижу только выступающего, а потом — следующего. Даже голосование — как голосовать и где увидеть, что мой голос зачли, этого тоже нет».

«Нас, по сути, лишили заседаний. Заседают Госдума, заседает Совет Федерации, а Мосгордума не может настроить систему. Каждое наше собрание — это всегда нужное для людей заявление со стороны оппозиции, так было и с поправками к Конституции, и с бюджетом Москвы. Так вот, именно самый оппозиционный парламент просто выключили, как будто нас нет», — говорит Енгалычева.

По прошествии трёх недель с начала режима повышенной готовности в Москве оппозиционные депутаты самостоятельно выступают с инициативами: подают обращения в прокуратуру на действия силовиков при проверке пропусков на входах в метро, требуют отменить цифровую слежку и направляют коллективное требование ввести прямые выплаты населению. Но обсудить эти меры на площадке столичного парламента они не могут.

«Парламента в Москве сейчас фактически нет, — констатирует депутат от фракции „Яблоко“ Дарья Беседина. — Единственные депутаты, которых слышно — это оппозиционные фракции, которые отправляют письма, работают с жителями и рассказывают о происходящем, но это не работа парламента».

Для того чтобы Мосгордума выполняла свои функции представительного органа, нужно собирать заседание, настаивает Беседина, это дало бы депутатам возможность принять поправки в бюджет или выступить с собственным законопроектом о материальной помощи москвичам. По регламенту спикер может назначить заседание в любой момент, «но он, видимо, не является субъектом принятия таких решений», полагает депутат.

Регламент Мосгордумы не обязывает спикера собирать депутатов чаще раза в месяц, однако это происходит, когда необходимо принять сразу несколько законов, например, при рассмотрении бюджета или других выгодных для мэрии законопроектов, указывает депутат от КПРФ Елена Шувалова.

«В моём понимании, мы сейчас должны были непрерывно собираться, — говорит справоросс Тимонов. — Собирать мнения избирателей, обсуждать их, приходить к решениям и говорить исполнительной власти, что она должна исправить. Но это в нормальной системе, где нет антиконституционной вертикали власти, где все ветви власти равноправны». По его словам, изменение регламента, одобренное 1 апреля, позволило спикеру парламента перевести пленарные заседания в дистанционный формат с единственной целью: «встать в угол и не отсвечивать».

Не могут собраться и комиссии

В интервью изданию Daily Storm спикер Алексей Шапошников заявил, что Мосгордума работает «всегда и при любых условиях», и что дистанционный формат никак не отразится на качестве работы. А 6 апреля председатель парламента уверял, что к работе в режиме видеоконференции при помощи открытого софта уже готовы комиссии.

Несмотря на его заверения, даже комиссии Мосгордумы до сих пор не собирались — в формате конференций Zoom единороссы и члены «Моей Москвы» обсуждают лишь свои личные инициативы, о чем отчитываются у себя в соцсетях. Член лояльного мэрии объединения «Моя Москва» Валерий Головченко, возглавляющий в Мосгордуме комиссию по предпринимательству, в качестве примера успешной работы с мэрией приводит предложенное им 9 апреля субсидирование ставок по банковским вкладам — это решение включили в «третий пакет» мер поддержки.

Но коллеги Головченко в Мосгордуме считают, что подобные «инициативы», а также работа лояльных депутатов в селекторе оперативного штаба и их выступления в эфире федеральных телеканалов — все это, скорее, имитация деятельности. «Вероятно, какое-то количество дополнительных спикеров нужно, чтобы не один Собянин говорил, а еще несколько человек, — отзывается о своих коллегах по думе Беседина. — Но они ничего самостоятельного не производят».

«Одно дело, когда выступает [вице-мэр Анастасия] Ракова — она эти меры разрабатывала и несет за них ответственность, а другое, когда об этом говорят депутаты от „Единой России“, которые к ним не имеют отношения, а только поддерживают, и главное — не несут ответственности за негативные аспекты исполнения этих мер», — указывает Янчук.

Этот месяц Мосгордума по крайней мере могла бы потратить на проработку тех мер, которые вводит мэрия, в комиссиях, уверена депутат: «Было бы логично при вводе всех этих пропусков, цифрового концлагеря с QR-кодами, собрать комиссию и пригласить представителей мэрии, чтобы они ответили на наши вопросы. Одним из первых точно был бы „А как вы будете эти пропуска проверять?“, и если бы ответ был „полицию выставим на входе“, — такие вещи можно было бы сразу упредить».

Технических препятствий для работы комиссий нет, уверена Янчук: «Не готова внутренняя разработка [видеосвязи]? Возьми свободную. Делаешь рассылку: завтра комиссия, вот ссылка и ваш пароль. Заявление Шапошникова о создании отдельной рабочей группы для налаживания дистанционной работы — это какой-то сумасшедший дом и немножко архаизм».

Представители «Единой России» на вопрос о том, почему подобная работа не проводится, отвечают уклончиво: по словам депутата Кирилла Щитова, в рамках комиссий есть смысл обсуждать законопроекты, уже включенные в повестку заседаний. «Поэтому по мере поступления законопроектов и формирования повестки дня пленарного заседания Думы будут и заседания комиссий проведены», — обещает Щитов.

Парламент — не место для решений

Автор поправок к городскому кодексу об административных правонарушениях, установивших штрафы за нарушение самоизоляции, Щитов в разговоре с «Открытыми медиа» отмечает, что выработка подзаконных актов — самостоятельная компетенция мэрии, а депутаты «должны работать над совершенствованием законов города Москвы».

По мнению Янчук, такая самостоятельность мэрии в принятии решений — явный перекос в сторону исполнительной власти, который особенно проявился на фоне пандемии. «Мосгордума — парламент с довольно редуцированными полномочиями, мы не можем как Собянин, раз, и выпустить указ. Внесение законопроекта в Мосгордуму — это такой лёгкий бюрократический ад», — говорит депутат.

Согласно регламенту, текст законопроекта должен пройти лингвистическую, юридическую и техническую экспертизы внутреннего отдела, быть подписан главой правового отдела, затем — представителем мэра в парламенте, вице-мэром Москвы Натальей Сергуниной. После этого проект снова рассматривается в правовом управлении, и в случае положительного заключения направляется спикеру парламента, который передаёт его в профильные комиссии.

«Понятное дело, что если ты инициируешь закон сам, а он не приходит сверху от мэрии, то процедура эта будет длительной, — отмечает Янчук. — Если сейчас мы захотели бы предложить какие-либо меры поддержки в виде закона, это всё будет заторможено в лучшем случае на стадии передачи в комиссию».

По мнению Щитова, у депутатов достаточно возможностей для того, чтобы влиять на подготовку подзаконных актов и их применения. «Все председатели профильных комиссий МГД находятся на связи и в тесном взаимодействии с отраслевыми органами исполнительной власти. Эта работа проводится ежедневно», — уверяет единоросс.

Однако его слова вызывают недоумение у представителей остальных фракций. «Чтобы они к нам обратились, попросили прислать наши предложения и обсудить — нет, такого нет, — говорит Янчук. — Мэрия не хочет вступать в неудобные для себя дискуссии, зачем им с нами общаться, вот мы им сейчас начнём предлагать базовый доход, прямую поддержку, в этом они не заинтересованы».

Возможны ли демарши?

Кроме большинства от «Единой России», действия оппозиционных избранников ограничены и лояльными мэрии депутатами внутри и во главе их фракций, напоминает председатель совета депутатов Красносельского района Илья Яшин, в том числе в «Яблоке» и КПРФ. Из-за этого не может быть и демарша вроде «итальянской забастовки», когда по инициативе Дмитрия Гудкова в 2012 году фракция «Справедливой России» в Госдуме почти сорвала принятие во втором чтении законопроекта об увеличении штрафов за нарушения на митингах, предложив к нему 411 поправок.

Координатор московского штаба Навального Олег Степанов уверен, что при сложившемся в Мосгордуме разделении на «кадровых» (лояльных мэрии) и независимых депутатов, единственным орудием последних остаётся их публичная активность и поддержка населения — поэтому мэрия, по его словам, и стремится свести все процессы, связанные с влиянием не полностью подконтрольного ей парламента к минимуму, в том числе при помощи контроля за регламентом — «раз в месяц собрались, за все спущенные из мэрии законы проголосовали и не мешайтесь!»

По словам Шуваловой, с момента избрания нового созыва парламент в целом стал собираться намного реже. Депутат объясняет это страхом руководства перед новым составом: «Если в прошлом созыве они понимали, что вот после меня нужно, чтобы ещё два единоросса выступили и загладили те проблемы, о которых я говорю, то сейчас, когда интересы москвичей отстаивает треть депутатов, им пришлось бы выступать за ними до вечера — Шапошников старается этого не допускать».

Шапошников не заинтересован в том, чтобы обсуждения, которые депутаты фактически ведут в своих соцсетях, выплеснулись на площадку Мосгордумы и стали публичными, констатирует депутат от КПРФ Янчук.

«Спикер — смотрящий за вот этим небольшим учреждением, которое раньше было безвредным, а сейчас стало обретать голос, какой-то шум поднимать, неприятный для мэрии. Если бы сейчас нон-стопом шли заседания Мосгордумы, то уже как минимум обсуждался бы импичмент Собянину», — резюмирует Тимонов.