Россия отчиталась о мерах по решениям ЕСПЧ о домашнем насилии. Жертвы назвали эти меры «медвежьей услугой»

Российские власти в начале апреля направили в Комитет министров Совета Европы отчёт о том, что было сделано по итогам трёх решений ЕСПЧ о домашнем насилии в России. Речь идёт о трёх делах россиянок (Валерии Володиной, Светланы Польшиной и Дианы Барсовой), которым Страсбург в 2019—2020 годах присудил компенсацию морального вреда, признав бездействие правоохранительных органов по жалобам на систематические побои и угрозы со стороны их мужей и партнёров.

В июле 2019 года ЕСПЧ вынес первое решение по жалобам на домашнее насилие, поданным российскими гражданами. Он присудил €25 тысяч жительнице Ульяновска Валерии Володиной, которая в 2017 году пожаловалась в Страсбург на систематическое насилие со стороны сожителя: побои, угрозы жизни и похищение, а также на бездействие правоохранительных органов, отказывавшихся возбуждать дело по её жалобам. В начале 2018 года дело против её партнёра возбудили, но только по статье о нарушении неприкосновенности частной жизни — за распространение интимных фотографий.

В октябре 2019 года ЕСПЧ удовлетворил жалобу жительницы Воронежа Дианы Барсовой на отсутствие правовой защиты в деле о домашнем насилии и присудил ей €7,5 тысячи. Ещё в 2006 году Барсова пожаловалось в суд на мужа-милиционера: она жаловалась на побои, подтверждая справками сотрясение мозга и другие травмы. Однако рассмотрение обвинения шло полгода, посте чего дело прекратили за истечением срока давности.

В июне 2020 года ЕСПЧ вынес решение о присуждении €20 тысяч в пользу жительницы Петербурга Светланы Польшиной — в 2014 году она пожаловалась на отказы полиции возбуждать уголовное дело против её мужа, несмотря на её многочисленные заявления о побоях, в том числе во время её беременности, и угрозах убийством. Вместо возбуждения дела ей давали советы, как наладить отношения с мужем.

Избивавшему вынесли предупреждение через пять лет

В отчёте российских властей говорится, что отменены ряд отказов в возбуждении уголовных дел по жалобам россиянок, идут новые проверки и даже возбуждено одно уголовное дело.

По поводу Володиной говорится, что с января 2019 года до марта 2021 года она больше не обращалась с жалобами в полицию, но «чтобы обеспечить безопасность Володиной и предотвратить повторение актов насилия, подразделение МВД по Заволжскому району Ульяновска, объявили С. (так в документах ЕСПЧ указан партнёр, на которого она жаловалась) предупреждение о недопустимости продолжения противоправного и антиобщественного поведения».

Старший юрист проекта «Правовая инициатива», который представлял Володину в ЕСПЧ, Татьяна Саввина в разговоре с «Открытыми медиа» назвала такие меры «смешными» и неактуальными — с 2019 года Володина живёт за границей. Саввина напомнила, что прошло уже пять лет с момента первого случая насилия в отношении Володиной, а это предупреждение является первым: «Предупреждение — неэффективная мера сама по себе, но даже её ранее, когда это могло бы быть актуальным, не выносили». Саввина допустила, что предупреждение вынесено, чтобы «было что ответить Комитету Совету Европы».

Российские власти также сообщают, что, «принимая во внимание выводы Европейского суда, принят ряд мер для обеспечения эффективного расследования по жалобам Володиной». По некоторым жалобам отказы в возбуждении дел были признаны законными. Однако были отменены отказы по обращениям, когда избиение стало причиной прерывания её беременности, а также когда партнёр перерезал тормозные шланги её машины и подложил средство слежения в её сумку. По первому случаю «дополнительные следственные действия» продолжаются, а по второму прокуратура выписала требование следственному отделу устранить нарушения.

По ещё одной жалобе — об угрозах жизни (С. посылал их смс-сообщениями) Генпрокуратура запросила материалы для дополнительного расследования и поручила отменить отказ в возбуждении дела и устранить недостатки в следственных действиях. Дело же о распространении её личных фотографий следствие прекратило за истечением срока давности.

«Власти формально отчитались, что у них всё под контролем — провели новые проверки, отменили старые решения, по некоторым эпизодам снова отказали, — резюмирует Саввина. — Но мы считаем, что и по тем делам, где отказ признан незаконным, в итоге всё равно в возбуждении дел откажут. То есть какая-то активность идёт, но она совершенно неэффективна».

Юрист отметила, что о закрытии дела о распространении фотографий Володина и её представители узнали только из ответа России Совету Европы.

Участковых попросили быть отзывчивее

В ответе по делу Барсовой российские власти отмечают, что после 2011 года — времени событий, которые были рассмотрены в ЕСПЧ — Барсова больше не подавала жалоб на своего бывшего мужа, с которым уже не поддерживает отношений. «Таким образом, в настоящее время угроз безопасности заявителя нет», — резюмируется в отчёте.

Однако участковому по её месту жительства «поручено обратить особое внимание на соблюдение общественного порядка и безопасности по месту жительства заявителя, а также приказано быстро отвечать на любые её сообщения».

В отчёте по делу Польшиной российские власти дали аналогичный ответ: после рассмотренных в ЕСПЧ случаев насилия, которые происходили в 2014 году, Польшина больше не обращалась ни в полицию, ни в прокуратуру. Участковому также поручено «уделять особое внимание её сообщениям и контролировать общественный порядок».

Также власти сообщили, что по жалобам Польшиной на насилие, включая эпизоды 2012 года, проведено новое расследование. В результате 17 марта 2021 года было возбуждено уголовное дело. Адвокат Польшиной Валентина Фролова сообщила «Открытым медиа», что ни ей, ни её клиенту до ответа России ЕСПЧ не было известно о возбуждении дела: «Светлане Польшиной не поступали никакие вызовы из полиции по этому поводу, не было вызовов на допрос для признания её потерпевшей». Юрист сомневается в перспективах такого расследования спустя девять лет.

Как готовился ответ в ЕСПЧ

«Открытые медиа» пообщались с Польшиной и Володиной. Они рассказали, что подготовка ответа ЕСПЧ привела к некой странной активности полицейских, которая только травмирует заявительниц.

Польшина рассказала, что в феврале 2021 года к ней домой пришёл участковый и сообщил, что её дело потеряли и попросил написать заявление о розыске дела. «Но он ничего не объяснил толком, не сказал, что кто-то запрашивает материалы, — рассказала Польшина. — Я отказалась писать заявление на розыск, сказав, что у меня есть все материалы дела».

По её словам, участковый очень путанно объяснял, что происходит и зачем он к ней пришел, поэтому решила, что это некий профилактический обход всех в доме из-за февральских митингов. Затем Польшину попытались вызвать в отделение полиции в связи с розыском дела и вновь опросить по событиям девятилетней давности. «Но я сказала, что не хочу в этом участвовать, это меня травмирует и расстраивает, и тогда полицейские оставили попытки со мной связаться», — рассказала она.

Соседи Польшиной рассказали ей, что полицейские спрашивали их о том, как она живёт, что у неё за семья, и объясняли это расследованием дела «по поводу детей». «Я тогда очень испугалась, — говорит Польшина. — Сейчас у меня другая семья, новая жизнь, новый дом. И я не понимаю, почему опрашивают мою семью и моих новых соседей. Но никто из полицейских мне так и не объяснил, что вся эта суматоха из-за готовящегося ответа ЕСПЧ».

Она крайне негативно оценила дело, возбуждённое против её бывшего мужа спустя девять лет после произошедшего. «Я в шоке, — сказала она. — Я бы очень не хотела сейчас никакого нового уголовного дела и проходить через всё это снова. И я не хочу, чтобы бывший муж про это узнал и начал меня терзать опять. Это какая-то антиработа полицейских, они оказывают мне медвежью услугу».

Володина также говорит о «странной активности» полицейских. Она рассказала, что полиция была уведомлена, что её нет в России, однако те постоянно пытались вызвать её в участок. «Они отказывались от общения с моим адвокатом, которая является моим доверенным лицом и имеет все необходимые документы, — рассказала Володина. — Однако когда недавно я вернулась в Россию и пришла на опрос, меня попросили восстановить хронологию конкретного дня 2018 года, несмотря на то, что все мои тогдашние показания есть в деле».

Володина также пожаловалась, что полицейские пытались её разыскивать, посетив всех соседей по её новому месту жительства в Ульяновске, приходили к её отцу и матери, а также к бывшему мужу, с которым Володина рассталась ещё до произошедших событий и знакомства с агрессором. После произошедшего я сменила фамилию, однако по соседям меня разыскивают и под старой фамилией, и под новой, а на вопросы соседей, почему меня ищут, предлагают поискать информацию обо мне в интернете", — жалуется она

Глава Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских неправительственных организаций Мари Давтян выразила мнение, что «ни одна из принятых мер, которые указаны в отчёте России, не является актуальной и не приводит ни к положительному результату для пострадавших, ни к системному решению проблемы». «Более того, если сейчас начнутся какие-то следственные действия, несмотря на все вышедшие сроки, пострадавшим грозит повторная травматизация, — сказала она. — И к сожалению, не в первый раз государство начинает делать вид, что оно что-то делает, но при этом в действительности отнимает у человека время и силы».

«Мне кажется, что следующим шагом должна быть подача жалобы в ЕСПЧ на подобные практики исполнения решений, которые являются, скорее, нарушением — права не восстанавливаются, а делается вид, что проводится расследование», — резюмирует Давтян.