Европейский суд по правам человека в Страсбурге решил, что, вмешавшись в грузино-осетинский конфликт в 2008 году, Россия нарушила как минимум семь положений Конвенции по защите прав человека. 21 января суд огласил решение по межгосударственной жалобе Грузии, которая была подана ещё в августе 2008 года. В своём решении ЕСПЧ разделил события 2008 года на две категории. События активной фазы боевых действий (с 8 по 12 августа 2008 года), по его мнению, не подпадают под юрисдикцию России, поскольку «сама реальность вооружённого противостояния и боевых действий» не позволяет говорить об «эффективном контроле» над этой территорией.

Однако в следующей фазе операции, после прекращения боевых действий (в силу соглашения о прекращении огня от 12 августа 2008 года) Российская Федерация осуществляла «эффективный контроль» над Южной Осетией, Абхазией и «буферной зоной», причём не только до вывода войск в октябре 2018 года, но и после. В этой части в силу концепции «эффективного контроля» российские власти несут ответственность за убийства мирных жителей, злоупотребления в отношении гражданских лиц, поджоги и разграбление домов южноосетинскими ополченцами, поскольку не предпринимали никаких действий для их предотвращения. «Следовательно, имело место нарушение статей 2, 3 и 8 Конвенции и статьи 1 Протокола № 1, и Российская Федерация несет ответственность за это нарушение», — говорится в сообщении суда.

В решении отмечается, что 160 грузинских мирных жителей, большинство из которых были пожилыми людьми, а треть составляли женщины, удерживались южноосетинскими войсками в подвале Министерства внутренних дел Южной Осетии в Цхинвале с 10 по 27 августа 2008 года, то есть в основном уже после прекращения боевых действий. Суд пришёл к выводу, что российские власти в этом случае несут ответственность за нарушение статьи о праве на свободу и безопасность.

Суд также пришёл к выводу, что Россия несёт ответственность за жестокое обращение с грузинскими военнопленными в Южной Осетии, так как российские силы присутствовали при этом и не вмешались, чтобы предотвратить пытки, то есть нарушили статью о запрете пыток. Власти Абхазии и Южной Осетии не позволили этническим грузинам вернуться в свои дома, расположенные на подконтрольных территориях — следовательно, имело место нарушение и Протокола N 4 к Конвенции, защищающей свободу передвижения.

Кроме того, по мнению суда, не было «адекватным и эффективным» расследование, проведённое российскими властями по итогам событий 2008 года — следовательно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции (о праве на жизнь) в её процессуальном аспекте. Суд отметил отказ российских властей предоставить подробные отчёты боевых действий со ссылкой на секретность этой информации — и в этой части Россия признана также нарушителем статьи 38 Конвенции, обязывающей государство-ответчика предоставить суду все необходимые средства для установления фактов дела.

Решение о назначении денежной компенсации пока не принято, суд рассмотрит этот вопрос позднее и в отдельном порядке. Минюст России выразил несогласие с рядом выводов ЕСПЧ, в том числе по вопросу возложения на российскую сторону ответственности за инциденты, имевшие место на территории Южной Осетии и Абхазии уже после вывода российских войск. В ведомстве напоминают, что такая оценка обстоятельств стала следствием использования ЕСПЧ концепции экстерриториальной юрисдикции, содержание которой расходится с позицией Международного суда ООН и общепризнанными нормами международного права.

В ходе процесса российская сторона доказывала, что обвинения Грузии безосновательны и что российские войска во время войны 2008 года защищали мирных жителей Южной Осетии от грузинской агрессии. И что, напав на Цхинвали, Грузия сама нарушила принципы международного права. Россия никогда не контролировала территории двух республик в той степени, которая позволила бы возложить на неё ответственность за действия военнослужащих, милиционеров или гражданских лиц Южной Осетии и Абхазии, настаивал уполномоченный России в ЕСПЧ Георгий Матюшкин.

Решение было ожидаемо и мало что добавит к общему имиджу России, говорит доцент МГИМО Илья Рачков. ЕСПЧ применил концепцию эффективного контроля, которая была впервые сформулирована в деле об оккупации Северного Кипра Турцией. Но и Россия с такой концепцией сталкивается не в первый раз — ещё в 2004 году её признали ответственной за нарушение прав человека в Приднестровье (дело «Илашку и др. против Молдовы), так как Россия, осуществляя военную и экономическую поддержку сепаратистского режима, несёт ответственность также и за допущенные им нарушения. Та же логика будет применяться и в делах, инициированных Украиной в связи с событиями в Донбассе, предупреждает эксперт. Он отмечает, что суд отложил решение о назначении компенсации и тем самым оставил сторонам пространство для манёвра. ЕСПЧ дает понять, что сторонам неплохо бы сесть за стол переговоров и договориться о том, что может быть справедливой компенсацией. В этом качестве могут выступать не только деньги, но и например торговые соглашения, такие прецеденты известны, отмечает он.

В 2019 году Грузия уже отсудила у России 10 млн евро в качестве компенсации за моральный ущерб, причинённый в связи с массовой депортацией этнических грузин из РФ в 2006—2007 годах после ареста грузинскими правоохранителями российских офицеров по обвинению в шпионаже. Впрочем, это решение до сих пор Россией не исполнено — она ожидает от грузинских властей полный список пострадавших и настаивает на том, чтобы перечислять им компенсации напрямую, а не через правительство Грузии.