В своей статье «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим» Владимир Путин, доказывая оправданность сталинской политики и неизмеримо большую роль СССР по сравнению с другим странами в разгроме фашизма, использовал и старые советские мифы, давно опровергнутые историками благодаря рассекреченным документам, и новые подходы к идеологизации истории. Анализ статьи, сделанный специалистом по фактчекингу по просьбе «Открытых медиа», выявил передергивания, искажения или прямые фактические ошибки как минимум в 12 высказываниях Путина о причинах, ходе и последствиях войны.

Как Путин разоблачает союзников

1. «Версальский договор стал для Германии символом глубокой несправедливости. Фактически речь шла об ограблении страны <…> Именно национальное унижение сформировало питательную среду для радикальных и реваншистских настроений в Германии. Нацисты умело играли на этих чувствах».

Побеждëнная Германия отнюдь не была жертвой «несправедливости». Никакие значимые части её территории в ходе Первой мировой войны не были надолго заняты противником, тогда как немецкие войска длительное время хозяйничали на оккупированных территориях Бельгии, Франции и бывшей Российской империи.

В 20-е годы происходила постоянная трансформация условий Версальского мира в виде ликвидации контрольных органов, ускорения сроков вывода войск союзников из Рейнской области, облегчения финансового бремени для Германии (план Дауэса, план Юнга).

О том, насколько широко были распространены реваншистские взгляды в Германии, можно судить по референдуму 1929 года по вопросу принятия «Закона о свободе», отвергающего во многом условия Версальского мира. Несмотря на то, что за него активно агитировала широкая коалиция националистов, куда входила и гитлеровская НСДАП, в референдуме приняла участие лишь небольшая доля имеющих право голоса (14,9%). И хотя большинство из них проголосовало за, очевидно, что эти проблемы уже не находились в фокусе общественного внимания.

2. «На европейском континенте не были услышаны неоднократные призывы Советского Союза сформировать равноправную систему коллективной безопасности. В частности, заключить восточноевропейский и тихоокеанский пакты, которые смогли бы поставить заслон агрессии».

В изложении Владимира Путина СССР выглядит единственным заинтересованным в коллективной безопасности государством. В реальности инициативу проявлял прежде всего Париж. «Франция вновь и вновь призывала к созданию международной системы безопасности, способной заменить достигнутые в Версале договорëнности. Но эти призывы наталкивались на вето Вашингтона». [Адам Туз. «Всемирный потоп"]. Париж стал инициатором Локарнских соглашений (1925 год), выстроив систему военно-политических союзов с государствами Центральной и Восточной Европы.

Инициатива «Восточного пакта» (а не «восточноевропейского») принадлежала министру иностранных дел Франции Жозефу Поль-Бонкуру. Но его предложения блокировались как раз Москвой: «31 октября 1933 г. Поль-Бонкур, предлагая [главе МИД СССР] Литвинову продумать контрмеры против Германии, несколько раз упомянул о принятии обязательств по взаимопомощи… Поль-Бонкур обратил внимание на то, что Польша и государства Малой Антанты не имеют обязательств, аналогичных пакту Локарно, и, соответственно, могут заключить договор о взаимопомощи с СССР… Политбюро ЦК ВПК (б) 19 декабря 1933 г. решило отклонить идею принятия Советским Союзом обязательств по взаимопомощи с Малой Антантой». [Александр Пеганов «Политика Франции в Средней Европе и СССР, 1931−1934 гг.» https://hal.archives-ouvertes.fr/hal-1 266 698/document ]

СССР отверг предложение Румынии о присоединении к Восточному пакту и предложение Турции об объединении Балканской Антанты (военно-политический союз Греции, Румынии, Турции и Югославии) и Восточного пакта, так что никакой всеобъемлющей европейской системы коллективной безопасности СССР и не предлагал.

Что же касается Тихоокеанского пакта, предложенного СССР, то эта идея никогда чётко не формулировалась и широко не обсуждалась, лишь звучала в беседах Литвинова с президентом США Рузвельтом и послом США в СССР Буллитом, причём сам Литвинов испытывал по отношению к ней скепсис ["20.06.1937. Письмо народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинова полномочному представителю СССР в США А. А. Трояновскому. https://alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/71 336].

3. «Британия, а также Франция, которая была тогда главным союзником чехов и словаков, предпочли отказаться от своих гарантий и бросить на растерзание эту восточноевропейскую страну [Чехословакию]. Не просто бросить, а направить устремления нацистов на восток с прицелом на то, чтобы Германия и Советский Союз неизбежно бы столкнулись и обескровили друг друга».

Британия, в отличие от Франции, не была связана никакими обязательствами в отношении Чехословакии.

Для того, чтобы натравить Германию на СССР, требовалось не мешать Гитлеру расправиться с Польшей, представлявшей собой барьер при продвижении на Восток. Однако 31 марта 1939 года в ответ на оккупацию Германией остатков Чехословакии Великобритания пообещала Польше, что Англия и Франция будут гарантами её независимости. 6 апреля 1939 года во время визита польского министра иностранных дел Юзеф Бека в Лондон было договорено, что эти гарантии будут оформлены в виде англо-польского военного альянса. Аналогичный договор Франции с Польшей, предполагавший оказание «помощи всеми силами» в случае военного нападения на одну из сторон, был подписан 25 августа 1939 года https://document.wikireading.ru/25 917. Известие о британских гарантиях Польше вызвало бешенство у Гитлера.

Как Путин оправдывает договор Сталина с Гитлером

4. «В сложившейся ситуации Советский Союз подписал Договор о ненападении с Германией, фактически сделал это последним из стран Европы. <…> Сталин и его окружение действовали, осознавая эту реальную опасность, чтобы выиграть драгоценное время для укрепления обороны страны».

Всё написанное было бы справедливо, если бы договор о ненападении с Германией был бы действительно только оборонительным договором. Рассекреченные документы показали, что Сталин не скрывал своих истинных намерений:

«В Кремле (Сталин, Молотов, Жданов).

Сталин:

— Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга.

— Неплохо, если руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии).

— Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались.

— Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии.

— Следующий момент подталкивать другую сторону…

— Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространили социалистич. систему на новые территории и население".

[Из дневника Генерального секретаря Исполкома Коминтерна Г. М. Димитрова. https://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1 012 181].

5. «Осенью 1939 года, решая свои военно-стратегические, оборонительные задачи, Советский Союз начал процесс инкорпорации Латвии, Литвы и Эстонии. Их вступление в СССР было реализовано на договорной основе, при согласии избранных властей. Это соответствовало нормам международного и государственного права того времени».

Согласно секретному протоколу к советско-германскому договору о ненападении Эстония и Латвия попадали в советскую сферу влияния, а в конце сентября 1939 года к ним добавилась Литва (в обмен на отошедший немцам кусок польской территории). В сентябре-октябре 1939 года СССР навязал этим странам пакты о взаимопомощи, на основании которых туда были введены значительные контингенты советских войск, к лету 1940 года они насчитывали в общей сложности 66 946 человек.

В июне 1940 года Москва предъявила прибалтийским странам состряпанные по одному шаблону ультиматумы, где правительства этих государств обвинялись в грубом нарушении условий ранее заключённых с СССР договоров о взаимопомощи, и выдвигалось требование сформировать правительства, способные обеспечить выполнение этих договоров, а также допустить на территорию этих стран дополнительные контингенты войск. Ультиматумы были подкреплены развëртыванием на границах Литвы, Латвии и Эстонии мощной военной группировки.

Правительства этих стран были вынуждены в сложившихся условиях принять условия ультиматумов. Новые правительства (пока ещё некоммунистические) провели 14−15 июля внеочередные парламентские выборы, по итогам которых кандидаты «Союзов трудового народа» (избирательных блоков, возглавляемых коммунистами), получили 93% голосов в Эстонии, 99% в Литве, 97,8% в Латвии. [Зубкова Е. Ю. «Прибалтика и Кремль"]. Новые парламенты проголосовали за вхождение в состав СССР.

Всё происходило синхронно: советские кураторы Андрей Жданов (в Эстонии), Андрей Вышинский (в Латвии) и Владимир Деканозов (в Литве) явно действовали по утверждëнному шаблону. Про соответствие нормам государственного права того времени говорить не приходится: например, в Эстонии Жданов внëс в избирательный закон изменения, прямо противоречащие конституции республики.

6. «Последнюю попытку склонить Советский Союз к совместным действиям Гитлер предпринял в ходе визита Молотова в Берлин в ноябре 1940 года. Но Молотов в точности выполнил указания Сталина, ограничившись общими разговорами. <…> Не случайно уже 17 ноября Молотов инструктировал находившегося в Лондоне советского полпреда И. Майского следующим образом: „Для Вашей ориентировки… Никакого договора в Берлине не было подписано и не предполагалось этого делать. Дело в Берлине ограничилось… обменом мнениями… Немцы и японцы, как видно, очень хотели бы толкнуть нас в сторону Персидского залива и Индии. Мы отклонили обсуждение этого вопроса, так как считаем такие советы со стороны Германии неуместными“. <…> Такая позиция окончательно укрепила фюрера в его намерении развязать войну против СССР».

Может вызвать удивление тот факт, что для подкрепления своей точки зрения Путин ссылается на такой, по сути второстепенный, источник как письмо В. Молотова к советскому полпреду Майскому, тогда как в его распоряжении есть первоисточники в виде записи самих переговоров Молотова с Риббентропом и Гитлером в Берлине. На Западе они были опубликованы ещё в 1961 году («Documents on German Foreign Policy, 1918−1945», Series D, vol. XI. London), а сейчас доступны и отечественные источники.

Их этих записей видно, что письмо содержало намеренную дезинформацию. В ходе бесед Молотова в Берлине советская сторона высказала ряд претензий, но получила встречное предложение, которое её заинтересовало: «обратить взоры на юг» и поискать там себе «естественный выход в открытое море», который ему жизненно необходим. Молотов решил уточнить, что за море имеется в виду. «Рейхсминистр ответил, что в конце концов, быть может, Россия проложит себе самый успешный выход к морю, если начнет двигаться в сторону Персидского залива и Аравийского моря». [Р. Мурхаус «Дьявольский союз. Пакт Гитлера-Сталина».]

Что решил Сталин, мы теперь знаем: «СССР согласен принять в основном проект пакта четырёх держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В. М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 года и состоящий из 4 пунктов, при следующих условиях…» Далее следовал ряд условий, включая вывод немецких войск из Финляндии. В заключении сказано: «Сообразно с изложенным должен быть изменён проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г. Риббентропом о разграничении сфер влияния, в духе определения центра тяжести аспираций СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу» [25.11.1940. Беседа наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом. https://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1 011 048]

То, что интерес у Кремля к движению на юг был, свидетельствуют и события августа 1941 года. В то самое время, когда были потеряны Белоруссия и Правобережная Украина, стотысячная советская группировка входит в Северный Иран и ведёт бои с иранской армией. https://www.sgu.ru/archive/old.sgu.ru/files/nodes/9810/11.pdf

Решение же Гитлера о разрыве с СССР было принято позже и связано с работой Дунайской комиссии в румынском городе Галаце. «В числе прочего Соболев требовал для СССР права швартовать свои суда в дельте Дуная и установления совместного советско-румынского контроля над этой зоной. <…> Берлин заявил, что „удивлëн“ грубой тактикой советской стороны, и посетовал на „непримиримость“ позиций двух стран. <…> Именно Дунайская конференция пробила серьёзную брешь в нацистско-советских отношениях». [Р. Мурхаус «Дьявольский союз. Пакт Гитлера-Сталина».]

Как Путин оправдывает действия Сталина в начале войны

7. «В кратчайшие сроки в тылу был налажен выпуск оружия и боеприпасов, которые стали поступать на фронт в первую же военную зиму, а к 1943 году были превышены показатели военного производства Германии и её союзников».

На самом деле не во всех сферах удавалось успешно преодолеть трудности. Особенно сильно пострадала боеприпасная промышленность, 85% мощностей которой выбыли из строя вследствие оккупации или эвакуации из прифронтовых районов.

«В итоге по выпуску пороха СССР проигрывал Германии все годы войны, за исключением 1945 г. Аналогичная ситуация была по тротилу и прочим взрывчатым веществам. Серьёзно выручил ленд-лиз, но и при этом отставание от немцев оставалось пугающим. В 1942 г. немецкая дивизионная артиллерия выпустила 18 млн шт. 105-мм гаубичных снарядов, а наша — 10 млн 76-мм снарядов. По артиллерии калибра 152 мм и выше разрыв ещё больше: 2,322 млн у нас против 4,846 млн у немцев. Разрыв в количестве тяжёлых снарядов оставался до конца войны. Даже в 1944 г. он составил 3,701 млн на 7,553 млн в пользу вермахта». https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2017/06/22/695 479-krasnaya-armiya

Как Путин доказывает несопоставимость роли СССР и союзников

8. «Приведу ещё один документ. Это доклад Международной комиссии по репарациям с Германии во главе с И. Майским, подготовленный в феврале 1945 года. В задачи комиссии входило определение формулы, согласно которой побеждённая Германия должна была возместить понесённый ущерб державам-победительницам. Комиссия пришла к следующему выводу: «Количество затраченных Германией на советском фронте солдато-дней превосходит это же количество на всех других союзных фронтах, по крайней мере, в 10 раз«.

И. Майский возглавлял на тот момент советскую Комиссию по возмещению ущерба, нанесëнного Советскому Союзу гитлеровской Германией и её союзниками. Решение создать Межсоюзную (а не Международную!) репарационную комиссию было принято на Ялтинской конференции, но никакого председателя у неё не было, а подход советской стороны к определению суммы ущерба с помощью подсчёта «солдато-дней» был в итоге отвергнут — и в Ялте, союзниками, и на последующем заседании Межсоюзной комиссии.

Соответственно, Путин ссылается на доклад советской комиссии, подготовленный к Ялтинской конференции. Доклад был сделан в феврале 1945 года, когда Германия ещё не была разгромлена и необходимые для подсчёта потерь документы никак не могли попасть в распоряжение комиссии.

Нынешние исследователи скептически оценивают работу комиссии Майского: «Авторы „Очерков истории МИД России“ отмечают, что руководство НКИД, как правило, критически относилось к „чрезмерному карательному уклону“ в позиции Майского, особенно из-за сильного акцента на использовании насильственного труда как формы репараций». https://cyberleninka.ru/article/n/i-m-mayskiy-i-problema-germanskih-reparatsiy-1943−1945-gg

9. «Советский фронт оттягивал также четыре пятых германских танков и около двух третей германских самолётов. В целом на долю СССР пришлось около 75 процентов всех военных усилий антигитлеровской коалиции. Красная Армия за годы войны „перемолола“ 626 дивизий стран „оси“, из которых 508 — германские».

В 1960-х годах в Федеративной Республике Германии неоднократно издавалась книга немецкого военного историка Фрица Гана «О потерях Вермахта в людях и технике», где был опубликован текст секретного доклада, который руководство Люфтваффе представило Гитлеру в феврале 1945 года. Таблицы из этого доклада со сведениями о людских потерях персонала Люфтваффе в период с начала Второй Мировой войны (с 1 сентября 1939 года) по последнюю на тот момент отчётную дату (31 января 1945 года) приведены в журнале Военно-воздушных сил России «Авиация и космонавтика», номер 8 от 1998 года.

Безвозвратные потери Люфтваффе на Западе, то есть погибшими и пропавшими без вести, составили 215 990 человек, а на Востоке (на советско-германском фронте) — 102 142 человека. http://www.rbf.nichost.ru/last-year-of-great-war-aircrafts/stranitsa-3.html

По этим оценкам, доля потерь люфтваффе, приходящаяся на Восточный фронт, для самолётов — 28%, для личного состава — 32%.

Цифры «перемолотых» дивизий выглядят странно. На официальном сайте министерства обороны http://mil.ru/winner_may/lessons/win_fash.htm даны другая формулировка и цифры: «На советско-германском фронте были разгромлены и пленены 607 дивизий противника». Поскольку война завершилась, естественно, пленением оставшихся войск противника, эти цифры мало о чём говорят.

10. «Почти 27 миллионов советских граждан погибли на фронтах, в немецком плену, умерли от голода и бомбёжек, в гетто и печах нацистских лагерей смерти».

Спичрайтеры советских лидеров не возлагали вину за все смерти во время войны на противника (памятуя о заградотрядах, расстрелах, смертности при депортации народов и т. д.), пользуясь более осторожными формулировками. Историк Виктор Земсков отмечал: «Поскольку специалисты понимали, что этот показатель сугубо демографический, включающий в себя не только жертвы войны, но и повышенную смертность населения в связи с ухудшением в военное время условий жизни, то была выработана корректная формулировка — „война унесла жизни“. 5 ноября 1961 г. Н. С. Хрущёв в письме шведскому премьер-министру Т. Эрландеру отметил, что прошедшая война „унесла два десятка миллионов жизней советских людей“. Л. И. Брежнев скорректировал формулировку: „Война унесла более двадцати миллионов жизней советских людей“. 8 мая 1990 г. президент СССР М. С. Горбачёв в докладе, посвящённом 45-летию Победы, сказал, что война унесла почти 27 млн жизней советских людей». http://www.demoscope.ru/weekly/2013/0559/analit01.php

К цифре в 27 миллионов многие историки относятся критически. Земсков писал: «На деле 20 млн — это суммарная численность прямых (16 млн) и косвенных (4 млн) [из-за повышенного уровня естественной смертности населения] потерь».

11. «Мы также будем всегда благодарны за помощь, которую оказывали союзники, обеспечивая Красную Армию боеприпасами, сырьём, продовольствием, техникой. И она была существенной — около семи процентов от общих объёмов военного производства Советского Союза».

На самом деле это не 7% от общих объемов военного производства, а 7% от всего отечественного производства в период военной экономики. [Бутенина Н. В. «Ленд-лиз — сделка века"]

Другой вопрос, что оценки по валу не всегда отражают значимость поставок. В ряде случаев поставки были незаменимы. «Поставленный по ленд-лизу авиабензин составил 46,7% от советского производства 1941−1945 годов. <…> Очевидно, что без западных поставок горючего советская авиация просто не смогла бы поддерживать свои войска в необходимом объëме». [Соколов Б. В. «Правда о Великой Отечественной войне"]

«Советская авиационная промышленность — основной потребитель алюминия, работала главным образом за счёт западных поставок.» https://m.airpages.ru/uk/al.html

«К концу войны импортное оборудование связи составляло около 80% имевшегося в Красной армии и на флоте». https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2016/11/07/663 841-shlang-s-vozvratom

12. «А через три месяца после победы над Германией СССР в полном соответствии с Ялтинскими договорённостями объявил войну Японии и нанёс поражение миллионной Квантунской армии».

А. Драгункин, К. Котков в книге «Япония — правда и вымыслы» оценивают расстановку сил несколько иначе, иронизируя над советскими штампами: «В годы «холодной войны» на Западе преувеличивали последствия «Дня Д», а у нас — численность противостоявшей советским войскам Квантунской армии. Фраза про «разгром миллионной Квантунской армии» прочно вошла в сознание советского человека.

<…> К 1944−1945 гг. ситуация изменилась. Ряд соединений Квантунской армии был переброшен на другие театры военных действий — в Восточный и Южный Китай, на Филиппины, на Японские острова. Только за 1944 г. и первую половину 1945 г. из Маньчжурии и Кореи на другие театры военных действий убыло семнадцать пехотных дивизий. К 9 августа 1945 года Квантунская армия насчитывала в своих рядах уже около 600 тысяч человек (включая войска в Корее), вооружённых устаревшим оружием и техникой образца 1930-х гг. Около половины японских солдат были новобранцами, а значительная часть остальных не имела опыта военных действий".