Чем известна ИК-2, куда отправили Алексея Навального: рассказывают бывший заключённый и адвокат
Исправительная колония № 2 г. Покров, Владимирская область Фото: УФСИН РОССИИ ПО ВЛАДИМИРСКОЙ ОБЛАСТИ
О том, что политик Алексей Навальный будет отбывать наказание в ИК-2 во Владимирской области, сообщил ярославский новостной портал «Ярновости» со ссылкой на источник во ФСИН. Позже это подтвердил источник ТАСС.
«Это очень режимная колония, красная [подчиняющаяся сотрудникам ФСИН], краснющая, в которой все нацелено на то, чтобы человек чувствовал свою полную зависимость от администрации, не имел практически свободного времени», — рассказала «Открытым медиа» адвокат Константина Котова Мария Эйсмонт. Котов отбывал наказание в ИК-2. В сентябре 2019-го Тверской суд Москвы назначил ему четыре года колонии по «дадинской статье» (за административные нарушения на митингах), однако после того, как Путин поручил проверить приговор, Мосгорсуд пересмотрел дело и назначил Котову полтора года лишения свободы.
«С Котовым на протяжении года только одному-двум людям из числа осужденных было разрешено общаться. Попасть туда адвокату всегда было сложно, ни в одной колонии я не ждала по 5−6 часов, чтобы меня допустили, нигде, кроме Покрова. Там все делается для изоляции политических заключенных», — объясняет Эйсмонт.
По её данным, начальник колонии Александр Муханов возглавляет ИК не так давно. «В 2019-м он был еще и. о, но я знаю из многочисленных разговоров, что при предыдущем начальнике людей жестоко избивали, буквально забивали, издевались над ними физически. При Муханове, как я понимаю, такое страшное физическое насилие прекратилось».
«Я провел в этой колонии немногим менее полутора лет, освободился 16 декабря 2020-го, — добавляет сам Котов. — Изначально оказываешься в так называемом карантинном отряде, в этой колонии он используется для того, чтобы подавить человека — выгоняют на плац в любую погоду, учишь приветствие. При виде сотрудника колонии ты должен представиться, осужденный такой-то, такого-то года рождения, начало срока, конец срока. Фактически целый день учишь приветствие на этом плацу».
По словам Котова, всем новоприбывшим в колонию оперативный работник дает в руки метлу и под видеокамеру осужденный должен сказать, что не разделяет воровские порядки и согласен работать на благоустройстве территории.
С насилием в свой адрес Котов не сталкивался — как он считает, из-за поддержки с воли и постоянных визитов адвокатов, но ему известно, что пытки и избиения в колонии практикуют.
«Я знаю, что там бьют по пяткам — человека кладут в помещении, отвинчивают у табуретки ножку и начинают бить по пяткам. Это тоже делают осужденные, сотрудничающие с администрацией. Я тоже слышал об угрозах сексуального насилия по отношению к другим осужденным», — говорит Котов.
«Меня пугали тем, что я не выйду по УДО. За все время отбывания мне сделали шесть выговоров, никакой суд меня бы по УДО не отпустил. На него могут таким образом надавить: не будешь выполнять режим — напишем тебе выговор за что угодно: незастёгнутая пуговица, не поздоровался с сотрудником — это все основание для выговора и это серьезный инструмент давления».
«Там двухэтажные бараки, с двухярусными кроватями. Всего в колонии не так уж много людей, мне кажется, около 400 человек. Кормят нормально, душ есть в отряде, но он для дневальных, остальные осужденные ходят в баню раз в неделю», — так описал Котов быт покровской ИК-2.
По его словам, на промзоне есть швейное производство, есть деревообработка, есть покрасочный цех, цех сборки.
«Там есть две промышленные зоны, но я там так и не оказался, потому что находился в отряде для инвалидов, там люди которые по состоянию здоровья не могут работать, и меня туда тоже почему-то поместили. Насколько знаю там [в промзоне] тоже серьезно нарушают права человека — могут не полностью выплачивать заработанные деньги, или вообще работаешь без трудового договора», — утверждает Котов.
«Час утром и час вечером занимает построение. Осужденные стоят на плацу рядом с отрядом и ждут, пока не придет сотрудник и всех не пересчитает. Работа по благоустройству территории — один-два раза в неделю: метешь эти дорожки. Зимой ты убираешь снег, летом поливаешь цветочки.
А все остальное время ты смотришь телевизор. Мы постоянно смотрели телевизор — федеральные каналы, музыкальные каналы, целый день, организованно в комнате сидит отряд и смотрит телевизор под присмотром дневальных. Ты не можешь заснуть, закрыть глаза, тебя сразу отвлекают и заставляют смотреть телевизор, даже если тебе не хочется, принудительно, по сути", — вспоминает Котов.
«Личного времени в сутки остается примерно час. Можно книжку почитать, можно ответить на письмо. В таком режиме я жил довольно много месяцев. Конечно, это тяжело психологически, плюс со мной никто не разговаривал из осужденных по указу администрации».
