Экспертиза пришла к выводу о том, что в колонке псковской журналистки Светланы Прокопьевой нет лингвистических признаков оправдания терроризма, а также отсутствуют высказывания о том, что идеология и практика терроризма могут быть правильными и нуждаются в поддержке и подражании.

С выводами экспертов ознакомились «Открытые медиа». Прокопьева сказала «Открытым медиа», что отчёт о проведении экспертизы следователь приобщил к делу об оправдании терроризма, возбуждённом в отношении журналистки. Тем не менее, объяснила Прокопьева, следователь сообщил, что не может считать эту экспертизу доказательством, потому что лингвисты не давали подписку об ответственности за предоставление заведомо ложного заключения, а их компетенция якобы не установлена.

Экспертизу ещё в марте 2019 года по заказу адвоката Прокопьевой провело Региональное общественное объединение «Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС)». Как писал РБК, в деле есть три другие экспертизы, назначенные Роскомнадзором и Следственным комитетом. Они пришли к выводу, что в спорной статье есть утверждение о целесообразности теракта, террористу приписаны благородные мотивы, а кроме того, она не возмущается взрывом в ФСБ.

Год назад журналистка опубликовала текст «Репрессии для государства», в котором рассуждала о том, какие, по её мнению, причины могли подтолкнуть террориста к атаке на приёмную УФСБ Архангельской области. Следственный комитет предъявил Прокопьевой обвинение по статье «Публичное оправдание терроризма». Журналистка включена в список экстремистов Росфинмониторинга, её счета заблокированы.

В поддержку Прокопьевой, которая называет обвинение «местью силовиков», выступили Совет Европы и ОБСЕ, а несколько десятков российских и зарубежных СМИ опубликовали её открытое письмо.

Комиссия из трёх экспертов, двое из которых имеют степени докторов филологических наук и профессорские звания, не нашли в статье Прокопьевой «позитивных оценочных суждений, в которых объектом оценки являлась бы практика терроризма». Текст не содержит и каких бы то ни было сведений об идеологии терроризма, утверждают филологи. Они сделали вывод о том, что «террористический акт, послуживший поводом к публикации исследуемого текста, представлен как следствие незрелости террориста», говорится в заключении экспертов.

По мнению авторов экспертизы, «основным объектом авторской критики, содержащейся в спорном тексте, выступает практика подавления протестной активности, которая, по мнению автора, способствует обращению молодёжи к практике террористической деятельности, создаёт условия для такого обращения, хотя и не вызывает такого обращения в обязательном порядке». Поэтому автор рассматривает действия террориста как частный случай выражения протеста, направленного на привлечение внимания общественности к проблеме, связанной со злоупотреблением властью со стороны государства, утверждают лингвисты.