Российская пропаганда озаботилась поисками справедливости

Показательная порка богатых футболистов-дебоширов призвана удовлетворить запрос населения на справедливость. Но ритуальные жертвы уже не помогут

Герои телеэкрана

Самые знаменитые люди в стране сейчас, пожалуй, — футболисты Александр Кокорин и Павел Мамаев. Именно с рассказа об их дебоше в Москве начались в это воскресенье информационно-аналитические программы государственных каналов, хотя по законам пропаганды на месте футболистов должен быть Владимир Путин. Президент провел насыщенную неделю, ел яблоки, встречался с пейзанами, и в любой другой ситуации именно его свершения стали бы сюжетом номер один для итоговых воскресных программ. Но не стали, а значит, ситуация поменялась, и надо разбираться — как два пьяных драчуна потеснили на телеэкранах национального лидера.

Предыдущий скандал в карьере Кокорина и Мамаева был после вылета сборной России с Евро-2016. Футболисты отправились в отпуск в Монте-Карло, Life опубликовал видео из клуба, на котором присутствовали оба спортсмена. На записи под гимн России им за стол приносят ведра и подносы с бутылками шампанского. Журналисты утверждают, что спортсмены заплатили 250 тысяч евро за 500 бутылок алкоголя. Футболистов в их клубах оштрафовали и временно отправили в дублирующие составы.

История с дракой раскручивалась без спешки, и многие наблюдатели сделали вывод — это отвлекающий маневр. Футболистов сделали (анти)героями не только ток-шоу о звездных скандалах, где им самое место, но и политических программ, чтобы отвлечь телеаудиторию от… Дальше можно подставлять вместо многоточия любую неудачу власти — «от похождений Чепиги-Боширова и Мишкина-Петрова», «от падения «Союза» или даже «от пенсионной реформы». Ну и что, что «Союз» упал уже после инцидента? — это как раз тот случай, когда после драки вполне можно помахать кулаками.

Но проблема в том, что Боширова и Петрова в мире идеального телезрителя, который получает информацию только от государственного ТВ, и так давно уже нет. С пенсионной реформой такая операция отвлечения не сработает, да и никакая не сработает. А ракеты у нас падают теперь так часто, что это уже и не воспринимается как особенная неудача. Скорее — как естественный результат менеджерских усилий Дмитрия Рогозина.

Вакансия на жертву

Зачем на самом деле понадобились власти боевитые футболисты, прямым текстом объяснил на Первом канале Петр Толстой, вернувшийся после некоторого перерыва в телеведущие, и оставшийся при этом депутатом, разумеется.

Петр Толстой ушел с Первого канала в сентябре 2016 года по причине избрания в Государственную думу. До ухода он вел политические ток-шоу «Время покажет» и «Политика».

Кстати, Толстой занял место Валерия Фадеева — видимо, ситуация изменилась настолько, что даже секретарь Общественной палаты показался начальству слишком либеральным. Шоу Толстого называется без ненужной скромности: «Толстой. Воскресение». Ну, перевернется классик пару раз в гробу, — так от него не убудет.

Толстой не щадил эмоций, в голосе звенели слезы, когда он со всей возможной убедительностью восклицал: «Люди требуют справедливости!» По версии воскресшего Толстого, россияне просто устали от безобразных выходок бесцеремонных богачей, и как раз поэтому история Кокорина и Мамаева получилась такой резонансной. Россиян раздражает безнаказанность и они больше не готовы её терпеть.

Стритрейсерша Мара Багдасарян, дочь владельца мясоперерабатывающей компании Эльмара Багдасаряна, пожизненно лишена водительских прав за многочисленные нарушения ПДД. Девушка несколько раз попадала в ДТП, не оплачивала вовремя штрафы, которые доходили в сумме до нескольких сотен тысяч рублей, подделывала больничные листы, чтобы избежать назначенных судом обязательных работ, выезжала на дорогу без прав.

Поминал ведущий зачем-то Мару Багдасарян — девушку из обеспеченной семьи, принципиально не желавшая соблюдать правила дорожного движения. Поминал, естественно, знаменитую вечеринку с участием того же Кокорина в Монте-Карло летом 2016 года, когда лилось рекой сверхдорогое шампанское. Поминал даже Павла Дурова, который разбрасывал некогда пятитысячные купюры из окна своего офиса.

Но главное, Толстой не без надрыва вопрошал у гостей в студии: «А если бы они напали не на высокопоставленного чиновника, а на рядового посетителя кафе, привлекло бы это столько внимания? Стали бы их задерживать?». Тут ведущий ступил на тонкий лед. Вопрос дискуссионный — вдруг те самые россияне, которые устали от беспредела нуворишей, одобрили бы идею поколотить высокопоставленного чиновника? Говоря откровенно, такой вариант невероятным не кажется.

Но это в скобках, а пока фиксируем. Во-первых, Толстой сказал правду, что на Первом канале случается не так уж часто: россияне действительно хотят справедливости. А во-вторых, вполне доходчиво объяснил, зачем телевизор делает знаменитыми скандальных футболистов. Это не попытка отвлечь внимание, вовсе нет. Это попытка ответить на запрос.

Еще одна такая попытка — молниеносное увольнение министра труда Саратовской области Натальи Соколовой, заявившей, что пенсионеры вполне могут прожить на 3,5 тысячи рублей, да еще и помолодеют за счет «сбалансированной диеты».

Представители элит второго, скажем так, ряда теперь должны ходить осторожно — в любой момент каждый из них может оказаться «сакральной жертвой» на телевизионном алтаре. За словами надо следить, а за поступками тем более. Народ изголодался по справедливости, и голод этот не утолить, скармливая публике надоевших внешних врагов вместе с маловлиятельными внутренними. Придется скармливать своих, из числа тех, которых не особенно жалко, конечно.

Две справедливости

Свежее исследование Комитета гражданских инициатив «Признаки изменения общественных настроений и их возможные последствия» доказывает: требование справедливости действительно становится главным для россиян. 80% участников проведенных социологами фокус-групп хотят именно справедливости. И всего 7% считают, что России нужна сильная власть.

Проблема для теряющей силу власти в том, что главный символ несправедливости для населения — вовсе не дерущиеся в дорогих кафе футболисты. Социальная несправедливость, а речь, конечно, о ней, дана россиянину в ощущениях. Не нужно быть расследователем, чтобы заметить ничем неоправданное социальное расслоение. Чтобы заметить роскошь, которой окружили себя люди, имеющие отношение к государству. Ее уже не спрячешь — слишком уж она масштабная. Несправедливость — это мэр города, мчащий на дорогущем авто к собственному дворцу по колдобинам, потому что деньги, выделенные на строительство дороги, куда-то таинственным образом исчезли. И так далее — до самых высот. Откуда миллионы у футболистов, понятно. Откуда у чиновников — тоже, разумеется, всем понятно, но есть ощутимая разница.

Коррупция вместе с вытекающей из нее социальной несправедливостью — не болезнь, а естественное свойство выстроенной Путиным системы. И показательная порка пары дебоширов этот факт от населения никак не скроет. Дело ведь не в том, что люди вдруг заметили разрыв между собственной жизнью и жизнью представителей власти. Не вдруг и не теперь его заметили, просто теперь он стал определять способы выстраивания отношений с властью, и протестное голосование в четырех губерниях — только начало этого строительства.

Пенсионная реформа оказалась прекрасным катализатором протестных настроений. Именно как вопиющий пример властной несправедливости она и воспринимается.

Исследователи из КГИ фиксируют — до 90% граждан хотят перемен в стране. В России подобного просто не было. Схожие настроения отмечались, разве что, в Союзе перед его окончательным развалом. Для населения запрос на справедливость явно связан с запросом на перемены. А для власти попытка удовлетворить запрос на справедливость обусловлена как раз желанием серьезных перемен избежать, и пешками в большой партии с собственным народом жертвуют, чтобы сохранить фигуры потяжелее. От власти требуют перемен, а власть не может меняться. И чтобы такое противоречие прикрыть, ораторских талантов Петра Толстого явно не хватит.

Для обложки материала использовано фото из Instagram