Должна ли быть у оппозиции внятная программа действий?

Даже если протесты будут затухать, их лидеры вряд ли предложат новые методы: тактику диктуют настроения недовольных. Но остаются вопросы о стратегии

Эмоции — не менее важный способ познания мира и выстраивания адекватных с ним отношений, чем когниции (подход, идущий от ума). Если какие-то эмоции переживаются совместно огромным числом людей, то они дают каждому из них пьянящее чувство сопричастности и единства. Собственно, нации, да и конфессии — это в значительной степени общие, всеми разделяемые чувства.

В основе происходящего сегодня в Москве, в Питере, в основе недавно происходившего в Екатеринбурге — общие чувства, лучше всего выражаемые словом «достали!». Не каждый из протестующих способен привести доказательные примеры коррупции, фальсификаций на выборах и прочего, но эмоциональный ответ на традиционный вопрос «Кто виноват?» един у подавляющего большинства выходящих на улицы.

Но ясность эмоциональная, позволяющая четко определять, что хорошо, а что плохо, детерминирующая поведение человека на короткие периоды бурных страстей, не всегда помогает, а иногда и мешает понять происходящее хотя бы в среднесрочной перспективе. А отсутствие такого понимания приводит и к снижению эмоций, и даже к разочарованию в собственных действиях и чувствах. Иллюзии скорой победы не менее опасны, чем неверие в собственные силы.

Надолго ли протест

Есть несколько вопросов, ответ на которые должен быть дан с холодной головой, без проклятий и восторгов. Прежде всего, что будет с протестами? Вторая суббота прошла, в общем, по сценарию первой. Будут ли третья и двадцать шестая?

Если все пойдет инерционно, то число протестующих, как и число задержанных, скорее всего, будет постепенно снижаться. Собственно, на это власть и рассчитывает. Но есть два обстоятельства. Во-первых, какая-нибудь особо омерзительная жестокость может спровоцировать новый протест, как это было в Киеве, когда полномасштабный Второй Майдан начался в ответ на избиение относительно уже небольшой группы остававшихся на площади молодых людей зимой 2014 года. Или, тем более, если объектом насилия со стороны силовиков станут подростки — не стоит забывать, что гражданская война в Сирии началась именно с этого.

Во-вторых, даже если все пойдет по сценарию затухания, из сегодняшних протестующих неизбежно выделится группа людей, верящих уже не в слово, но в дело, готовых к силовому противостоянию с властью. Собственно, вопрос не в том, уляжется ли протест, а в том, останется ли он массовым и мирным или уйдет в подполье и станет вполне силовым.

В этой ситуации многие обвиняют лидеров сегодняшнего противостояния в том, что они не предлагают ничего нового, продолжая использовать все те же методы и идеологемы. Однако эффективные лозунги, да и эффективные действия не придумываются лидерами. Наоборот, они лишь отражают настроения людей, а если не попадают в резонанс, то их просто никто не слышит, хотя они могут быть тысячу раз правильными и разумными.

Не уверен, что организаторы митингов и «гуляний» могут сейчас изменить тактику. Политики должны быть в диалоге со своими сторонниками, сколько бы их ни было.

Кстати, не стоит особенно расстраиваться или успокаивать себя — это в зависимости от политической позиции — тем, что лишь крайне малый процент населения Москвы, а тем более России, участвует в оппозиционных акциях. Решает всегда активное меньшинство. Даже если провластное большинство существует не только в подаваемых на высочайшее имя записках, оно, если пассивно, никакого влияния на ситуацию не оказывает. Обратите внимание, что якутского шамана, идущего в Москву «изгонять Путина», никто из граждан пока остановить не пытался. Да и враждебных или возмущенных высказываний в его адрес от якобы доминирующих в стране сторонников Путина тоже не слышно.

Кто выбирает лидеров

От оппозиции традиционно требовали объединения. Происходящее сейчас довольно часто интерпретируется именно в этом ключе. Это верно, но не в смысле объединения давно существующих (и давно ни на что не влияющих) структур и формирования на их базе второго издания тихо скончавшегося Координационного совета. А в смысле формирования принципиально новой эффективной оппозиционной структуры.

Большинство тех, чьи имена на слуху в эти дни, либо вообще не связаны со «старыми» партиями, либо выступают сегодня в личном качестве, а не как представители своих организаций. На наших глазах происходит подлинная смена поколений в политике. Деятели, выдвинувшиеся в период крушения коммунизма, теряют влияние. Они могут, участвуя тем или иным способом в сегодняшних акциях, сохранить самоуважение и моральный авторитет, но не лидерские позиции — спорить со временем бессмысленно.

Вряд ли адекватной в сложившихся условиях была бы и попытка какой-то формальной легитимации выдвинувшихся сейчас политиков. Лидеров протеста не выбирают, они назначают себя сами, а народ (или, правильнее, часть народа, разделяющая определенные настроения) и СМИ либо в большинстве случаев объявляют их городскими сумасшедшими и не обращают внимания, либо, как мы видим сейчас в случае с незарегистрированными кандидатами, признают их право на лидерство.

Никакие голосования в интернете не могут здесь ничего ни убавить, ни прибавить. И как бы ни шло в дальнейшем развитие реальной оппозиции, будут ли входить в нее только условные либералы или люди других, левых или националистических взглядов, примкнут ли к ней отдельные представители имитационных думских партий — это все будет происходить на базе личностей, а не на базе существующих организаций.

Полезны ли планы и программы

От оппозиции сегодня требуют «позитивной повестки». Но она есть в программных документах любой партии. Причем часто вполне разумная. Проблема в том, что чаще всего это пожелания или советы властям, которые все это игнорируют, либо обещания сделать то-то и то-то после прихода к власти.

Это все из другой, не нашей реальности. Власть не желает вступать в диалог со своими оппонентами и хоть в чем-то следовать их рекомендациям, а политическая система не предполагает победу оппозиции, сколь бы популярной она ни была. Скорее, отменят выборы и введут чрезвычайное положение.

Стоящий перед оппозицией интеллектуальный вызов не в написании вполне очевидных программ — сотни тысяч людей в нашей стране прекрасно понимают, что именно разумная и ответственная власть могла бы сделать для выхода из кризиса. Трудно сказать здесь что-то новое. Подлинные вызовы в другом.

Вопросы для оппозиции

Во-первых, если неизбежность ухода режима очевидна для многих, нет ясности с тем, как это будет происходить и к чему приведет? Собственно, даже многие из критически настроенных по отношению к власти людей ждут ее поражения не только с надеждой, но и с тревогой.

А значит, тем, кто задумывается о переменах в стране, необходимо вырабатывать комплекс мер, направленных на снижение уровня насилия и кровопролития в переходный период. Это, кстати, включает в себя и диалог с властью. Но не сейчас, когда она к нему не готова, а тогда, когда она поймет и признает неизбежное.

Во-вторых, нужна заранее подготовленная краткосрочная программа действий будущего правительства. Именно краткосрочная, рассчитанная на несколько недель или месяцев — долгосрочную они разработают сами. Если не будет четкого плана на первые дни, то в условиях цейтнота и/или эйфории новая власть неизбежно наделает глупостей. Кстати, у правительства Гайдара такая программа была, и это было необходимым условием того, что в столь короткое время и в столь сложных условиях удалось сделать так много.

В-третьих, необходимо уже сейчас думать о том, чтобы в стране остались люди, для которых свобода не просто прагматически выгодный инструмент, но и высшая ценность. Именно они должны будут удерживать новую власть от попыток пренебрежения принципами ради достижения сиюминутных целей, оказывать давление на нее и не допускать скатывания ее к новой, на этот раз просвещенной диктатуре.

И наконец, есть то, что может, а значит, должен делать любой гражданин, чувствующий ответственность за свою страну. Моральное сопротивление лжи и унижению — а это было значительной частью деятельности советских диссидентов — не менее важно для будущего страны, чем, собственно, политическая деятельность.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции