«Впервые не догоняем, а наоборот»: сколько раз Путин слукавил во время послания Федеральному собранию-2020

Фото: kremlin.ru

Главные сообщения из озвученного 15 января послания Владимира Путина Федеральному собранию (сенаторам, депутатам, министрам, губернаторам, общественным деятелям и др.) — разумеется, про трансфер власти и борьбу с бедностью. Но также мы узнали, какими именно достижениями гордится президент, в каких областях мы «стабилизировались» и «обогнали», — фактчекинг именно этих заявлений дал интересные результаты.

1) Путин: «Мы вступили в сложный, очень сложный демографический период. Его особенность в том, что благодаря мерам, которые мы приняли, начиная с середины 2000-х годов нам удалось добиться положительных результатов в демографии. И даже выйти на естественный прирост населения».

Объясняя наблюдаемое сейчас снижение рождаемости, руководство страны уже привычно оперирует историческими демографическими показателями. В конце прошлого года, комментируя данные Счётной палаты о сокращении населения России, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков говорил о совпадении двух демографических ям: «Это яма, которая идет с военных лет, потом яма, которая идет с 1990-х годов. Сейчас обе ямы совпали по времени, поэтому идёт негативная динамика».

Однако наблюдавшийся в 2013—2016 годах естественный рост населения власть целиком ставит себе в заслугу, хотя и он был обусловлен историческими демографическими тенденциями, и никакого административного чуда здесь нет. В России средний возраст матери, родившей первенца, составляет примерно 26 лет, интервал между появлением на свет первого и второго ребенка — 5,6 лет. Этих цифр достаточно, чтобы предсказать бум рождаемости, исходя из исторических данных. Понятно, что в 2010-е годы в детородный возраст вступало поколение, рождённое в 1980-х, так что пик рождаемости 2014 года, когда на свет появились 1,947 млн детей, многим обязан пику рождаемости 1983−1987 годов, когда в РСФСР рождалось от 2,4 до 2,5 млн детей.

Да и сама величина естественного прироста не впечатляет, в сумме за 2013−2016 годы он достиг 94 667 человек, а уже в 2017 году естественная убыль перечеркнула эти достижения, составив 135 818 человек.

2) Путин: «Такой ключевой показатель как суммарный коэффициент рождаемости, то есть число рождений, приходящихся на одну женщину, в 2019 году составил, по предварительной оценке, 1,5. Много это или мало? Для нашей страны — мало. Да, это примерно то же самое, что и во многих европейских странах. Но для нашей страны — мало. <…> В 2024 году коэффициент рождаемости должен быть 1,7».

Исходя из оптимистичных высоких прогнозов Росстата, суммарный коэффициент рождаемости должен увеличиться с 1,511 по итогам 2019 года до 1,738 в 2035 году. При этом положительная динамика будет наблюдаться до 2022 года, возобновится в 2026 году и продолжится до конца прогнозного периода.

Но при этом даже коэффициент 1,738 в 2035-м вкупе с увеличением ожидаемой продолжительности жизни с 73,53 лет в 2019 году до 81,66 лет в 2035 году приведет лишь к снижению естественной убыли населения с 249,3 тыс. до 21,3 тыс. человек, то есть не даст устойчивого естественного роста численности населения страны.

Безусловно, мерами материального стимулирования и поддержки рождаемости можно добиться роста рождаемости на каких-то временных отрезках, но вопрос заключается именно в устойчивости и величине такого роста.

Демограф Сергей Захаров, рассматривая эффект мер семейной политики в РСФСР, введённых в 1981—1982 годах, отмечал: «В ответ на предложенные меры социальной политики целый ряд поколений дружно сдвинул сроки рождений детей в сторону более молодого возраста, к тому же сократив интервалы между первыми и вторыми, вторыми и третьими рождениями. В результате была достигнута избыточно высокая концентрация рождений на коротком промежутке календарного времени. Вслед за необычно быстрым исчерпанием потенциала — числа женщин, имевших намерение родить ребенка (детей) и реализовавших его в более ранние сроки, — неизбежно должен следовать резкий провал годовых показателей рождаемости, с чем Россия и столкнулась в 1988—1993 годах. <…>

Если конечная демографическая цель политики сводится к преумножению численности граждан, то при оценке эффекта, произведённого политикой на рождаемость, мы должны исходить не из того, насколько больше детей родилось в том или ином году (или за период в несколько лет после введения инновационных мер политики), а насколько больше детей в конечном счёте было рождено реальными поколениями родителей, оказавшихся в активных репродуктивных возрастах в момент действия политики. При таком подходе о высокой демографической эффективности мер политики 1980-х гг., действительно, говорить не приходится: дополнительный относительный прирост рождений, вызванный политикой, составил, по нашей оценке, менее 4%".

3) Путин: «В середине наступающего десятилетия в России будет около 19 млн школьников, почти на 6 млн больше, чем в 2010 году. Некоторые полагают, что повлиять на объективные процессы в демографии трудно, а потому выделять большие ресурсы на демографическое развитие нецелесообразно. Однако на практике мы видим прямое доказательство обратного, а именно: меры поддержки семей работают, их результат превосходит иногда даже самые смелые наши ожидания. Замечательно, что в наших школах вновь так много детей».

Конечно, вызывает вопрос, почему Путин оперирует цифрами численности школьников в 19 млн в середине наступающего десятилетия и констатирует (в настоящем времени), что в наших школах вновь так много детей, хотя в 2018/2019 учебном году число школьников составило всего 15,6 млн.

Это трудно назвать «превосходящим даже самые смелые наши ожидания»: почему за исходную базу для сравнения спичрайтерами взят 2010, а не 2019 год, в общем-то понятно, тогда был достигнут минимум числа школьников — 12,9 млн, вызванный как раз демографической ямой 1990-х.

4) Путин: «Уровень младенческой смертности в России достиг исторического минимума. Этот показатель у нас лучше, чем даже в ряде европейских стран. Прекрасно осведомлён о том, что общество во многих развитых государствах весьма критически оценивает состояние своих национальных систем здравоохранения, но и вы тоже многие об этом знаете».

На презентации, иллюстрирующей слова Путина, был указан достигнутый показатель младенческой смертности — 4,8 промилле (количество детей, умерших в возрасте до 1 года на 1000 новорожденных за один год). Однако в путинском сравнении и последующем рассуждении о состоянии здравоохранения во «многих развитых государствах» содержится определённое лукавство.

Да, с этими показателями Россия обгоняет такие европейские страны (данные Всемирного банка для них приведены за 2018 год, когда показатель младенческой смертности в России составлял 5,1 промилле), как Молдова (15,8), Армения (12,4), Турция (10,6), Грузия (9,8), Албания (8,8), Украина (8,7), Болгария (7,1). Если же брать страны Западной Европы, то Россия всё ещё не достигла их показателей: Италия (3,0 промилле), Франция (4,0), Германия (3,7), Бельгия (3,7), Нидерланды (3,9), Норвегия (2,5), Швеция (2,7), Финляндия (1,7). Даже такие соседи, как Беларусь (3,4), Латвия (3,9), Литва (4,0), Эстония (2,6) опережают нас по этому показателю.

5) Путин: «Результатом последовательной работы правительства и Банка России стала и ценовая стабилизация. По итогам прошлого года инфляция составила 3%, это ниже установленного ориентира в 4%. Да, на отдельные товары и услуги цены выросли чуть больше, но в общем, повторю, инфляция находится на предсказуемо низком уровне. Ситуация принципиально отличается от той, что была ещё пять или десять тем более лет назад, когда двузначная инфляция фактически была налогом на всех граждан страны».

Если уж за точку отсчёта брать 2009 год, то двузначные темпы инфляции наблюдались лишь в 2014 и 2015 годах, что легко объяснимо, учитывая падение цен на экспортные энергоносители и девальвацию рубля. Более того, исторический минимум в 2,5% был достигнут еще в 2017 году, когда средняя цена за баррель нефти марки Urals увеличилась на 26,6%.

Учитывая влияние внешних факторов, вряд ли можно согласиться с тем, что «ситуация принципиально отличается от той, что была ещё пять или десять тем более лет назад», и логичнее ожидать, что очередное падение цен на нефть повлияет на уровень инфляции не самым лучшим образом.

6) Путин: «Знаю, что в прошлом году в ряде регионов были перебои с поставками лекарств, потому что закупки оказались фактически сорванными, и некоторые чиновники позволяли себе рассуждать так, будто речь шла о закупке канцтоваров: не беда, объявим новые конкурсы».

Такие слова про «ряд регионов» вызывают удивление, поскольку вряд ли они отражают масштаб и источник проблем. Как сообщал «Коммерсантъ», по итогам первой половины 2019 года количество несостоявшихся госзакупок лекарств увеличилось по сравнению с аналогичным периодом прошлого года почти в два раза — с 31,8 тыс. до 60,8 тыс., это более четверти всех тендеров. Многие компании избегают участия в госзакупках из-за слишком низкой начальной максимальной цены контракта (НМЦК), устанавливаемой госзаказчиком, объяснял гендиректор DSM Group Сергей Шуляк.

С января 2019 года, согласно приказу Минздрава № 871н, при обосновании НМЦК на поставку лекарственных препаратов госзаказчики начали использовать модель расчёта по референтным ценам. Согласно этому документу, госзаказчик должен выставить минимально возможную стоимость контракта. Несостоявшиеся аукционы приходится объявлять заново с незначительным повышением цены, на что уходит минимум месяц, пояснял Шуляк. В первом квартале Минздрав опубликовал разъяснения, из которых следовало, что цены, рассчитанные в соответствии с методикой, являются «индикативными». При этом если субъект захочет указать более высокую НМЦК, ему придётся обосновывать такое решение, и регионы не хотят брать на себя ответственность.

Таким образом, хотя большинство сорванных тендеров были региональными, непосредственная вина лежит на Минздраве. Однако ирония в том, что при ухудшении ситуации с лекарствами, президент заявляет: «Впервые в истории ожидаемая продолжительность жизни в России превысила 73 года — на восемь лет больше, чем в 2000 году. Это результат социальных, экономических изменений в стране, развития массового спорта, продвижения ценностей здорового образа жизни. И конечно, значимый вклад здесь принадлежит всей системе здравоохранения». Видимо, система здравоохранения больше занималась продвижением «ценностей здорового образа жизни» и превозмогла таким образом негативные последствия сбоев в поставке лекарств.

7) Путин: «Впервые, хочу это подчеркнуть, впервые за всю историю существования ракетно-ядерного оружия, включая и советский период, и новейшее время, мы никого не догоняем, а наоборот, другим ведущим государствам мира ещё только предстоит создать оружие, которым уже обладает Россия».

Не касаясь спорного вопроса о том, каким чудо-оружием сейчас обладает Россия, следует отметить, что ситуация, когда СССР временами (хоть и ненадолго) вырывался вперёд в ракетно-ядерной гонке, в истории повторялась не раз. Это касается и первого успешного запуска баллистической ракеты Р-11ФМ с борта подводной лодки 16 сентября 1955 года, и первого успешного испытания баллистической ракеты Р-7 на межконтинентальную дальность полёта 21 августа 1957-го.

Это справедливо и в отношении ядерных боеприпасов. Первый компактный атомный заряд с термоядерным усилением (сахаровская «слойка» РДС-6с) мощностью в 400 килотонн в тротиловом эквиваленте, пригодный для доставки самолётом до цели, был испытан 12 августа 1953 года. На тот момент у США на вооружении состояли заряды максимальной мощностью 160 килотонн, а испытанное американцами в 1952 году термоядерное устройство было непригодно для боевого применения. Советскую «Царь-бомбу» мощностью 50 мегатонн США даже не пытались повторить, как и не пытаются сейчас повторить нынешний российский «Буревестник» ввиду сомнительных достоинств подобного оружия.

8) Путин: «Мы обязаны защитить правду о Победе, иначе что скажем нашим детям, если ложь, как зараза, будет расползаться по всему миру? Наглому вранью, попыткам переиначить историю мы должны противопоставить факты. В России будет создан крупнейший и самый полный комплекс архивных документов, кино- и фотоматериалов по Второй мировой войне, доступных и для наших граждан, и для всего мира. Такая работа — наш долг, как страны-победительницы, и ответственность перед будущими поколениями».

Вообще-то странное намерение: как раз работа в архивах с документами порождает вопросы и сомнения в официальной трактовке событий Великой Отечественной войны. Достаточно вспомнить дискуссию о 28 панфиловцах, вспыхнувшую после публикации директором Государственного архива России Сергеем Мироненко архивных документов.

9) Путин: «Действительно считаю, что пришло время внести в основной закон страны некоторые изменения, которые прямо гарантируют приоритет Конституции России в нашем правовом пространстве. Это означает буквально следующее: требования международного законодательства и договоров, а также решения международных органов могут действовать на территории России только в той части, в которой они не влекут за собой ограничения прав и свобод человека и гражданина, не противоречат нашей Конституции».

Непонятно, зачем нужны такие изменения в Конституции, если в трактовке российских правоведов сейчас у нас и нет приоритета международной правовой системы.

Еще в 2015 году председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас разъяснял: «Принцип приоритета и прямого действия международного права предполагает, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы Российской Федерации. <…> Для того, чтобы международный договор для Российской Федерации стал действующим, он проходит точно такую же процедуру, как принятие законов».

Клишас напоминал: хотя Россия подписала европейскую Конвенцию о защите прав человека, позиция Конституционного суда такова, что, если какие-то вопросы, разрешённые в том же самом Европейском суде по правам человека, противоречат правовой системе Российской Федерации, они не применяются и не исполняются.

Разблокировать push-уведомления

Следуйте инструкциям, чтобы активировать push-уведомления