Почему сирийский кризис самый опасный за последние полвека
Конфликт может потенциально иметь три сценария, два из которых – катастрофические
Главный удар по мироустройству
Разворачивающийся на наших глазах сирийский кризис — один из наиболее опасных моментов в мировой истории за целые десятилетия, вероятно, со времен Карибского кризиса (в 1962 году противостояние США и Советского Союза вошло в острую фазу после того, как американское ядерное оружие было размещено в Турции, а советское — на Кубе).
Не стоит пытаться объяснить его личностью американского президента Дональда Трампа и цепью предшествующих инцидентов, обостривших отношения США и России, таких как дело Скрипаля (4 марта 2018 года бывший полковник ГРУ Сергей Скрипаль и его дочь Юлия были отравлены в британском городе Солсбери, Великобритания уже обвинила Россию в использовании химического оружия на своей территории) и предполагаемое применение химического оружия в Восточной Гуте (Россия считает, что террористы, воюющие с правительственной армией президента Сирии Башара Асада предприняли химическую атаку в начале марта 2018-го). Эти события имеют к нынешнему кризису такое же отношение, как убийство эрцгерцога Фердинанда в Сараево — к началу Первой мировой войны. Они являются катализаторами, но не реальной причиной происходящих событий.
Многолетний сирийский конфликт в существенной степени предопределит устройство мира на годы вперед. В его ходе решается вопрос о реальных границах мирового лидерства США. Успешное блокирование Россией попыток прямой военной интервенции США и их союзников в Сирии в 2012 и 2013 годах привели к обострению российско-американских отношений еще до событий 2014 года на Украине. Сирийский режим, был объявлен США и их союзниками нелегитимным и преступным еще в начале конфликта. В последующем — режим демонстративно пересекший (с точки зрения США) объявленные Вашингтоном «красные линии».
Тем не менее, опираясь на явную поддержку России и Ирана, а также более ограниченную и скрытую поддержку Китая, режим смог устоять перед лицом внешнего давления и фактической военной интервенции со стороны ближневосточных союзников США, снабжавших и направлявших повстанческие группировки на сирийской территори. Впервые, после завершения Холодной войны, правительство, объявленное США неприемлемым, смогло выжить в гражданской войне и добиться в ней перелома.
Сирия стала более сильным ударом по сложившемуся после 1991 года мироустройству, чем украинский кризис, причем произошло это раньше украинского кризиса.
Семилетняя война
Война продолжается уже семь лет, при этом американские попытки повлиять на ее ход путем политического, экономического и пропагандистского давления на союзников Сирии (Россию и Иран) не увенчались успехом. Показательное взятие Алеппо войсками Асада и союзников в конце 2016 года на фоне этого давления стало демонстрацией ограниченности американских возможностей.
Сирийский кризис уже нанес существенный ущерб авторитету и влиянию США и этот ущерб выходит за пределы Ближнего Востока. Перед американцами стоит задача локализации последствий своих неудач в Сирии. На это накладываются внутриполитические трудности Дональда Трампа. Победоносные локальные конфликты — довольно типичный способ повышения авторитета руководства, к которому не раз прибегали американские президенты.
Россия решала в ходе конфликта свои задачи, связанные, с одной стороны, с локализацией террористической угрозы для самой России, а с другой — с укреплением собственных позиций в противостоянии давлению США. Быстрое падение Сирии вело к полной утрате Россией всякого влияния на Ближнем Востоке. Более того, оно могло привести к мобилизации и радикализации значительной части мусульманского населения постсоветского пространства.
Нанесение ущерба авторитету США было, скорее, приятным бонусом, чем главной целью для России. Россия тщательно ограничивала масштабы своего вовлечения в конфликт. Таким образом, стороны могли бы договориться при наличии минимального взаимного доверия и уважения, а также эффективных каналов коммуникации.
С доверием и уважением все было плохо уже в президентство Барака Обамы, а после прихода к власти Трампа и раскрутки темы российского вмешательства в американские выборы исчезли и каналы коммуникации. Острая потребность США и лично Трампа в громкой победе и страх России потерять завоеванные позиции делают ситуацию крайне опасной. Стороны оказались на грани войны из-за страны, которая не входит в сферу жизненно важных интересов ни одной из них.
Дезорганизация американского государственного аппарата, а также дипломатическая война между двумя странами (высылка дипломатов, отказ в выдаче виз, фактический бойкот российского посла в США со стороны местных политиков) делают решение проблемы по обычным дипломатическим каналам маловероятным.
Обнадеживающей новостью являются сообщения о переговорах по военной линии. Вероятно, в нынешних условиях ставка на контакты по линии вооруженных сил и спецслужб дает наибольшие надежды на стабилизацию ситуации. Можно вспомнить, что именно по каналам разведки велись переговоры между КНДР и США по подготовке к будущему саммиту двух лидеров (Госдеп рассчитывает, что саммит состоится до конца мая 2018 года). Ситуация, при которой переговоры с обеих сторон ведут сторонники «жесткой линии», понимающие при этом всю опасность войны, дает определенные шансы на компромисс.
Три сценария
Конфликт может потенциально иметь три сценария, два из которых — катастрофические. Первый из них заключается в нанесении ударов по российским войскам с последующей эскалацией кризиса и его превращением в полноценную войну России против НАТО. Несмотря на то, что экстремальная игра на нервах оппонента — признанный стиль ведения дел Дональдом Трампом, усвоенный им за десятилетия в бизнесе, профессиональное командование американских вооруженных сил вполне понимает связанные с этим риски. Если удары будут наноситься, они будут наноситься по местам, где не присутствует российский военный персонал.
Вторым, менее опасным, но катастрофическим сценарием стала бы длительная воздушная кампания против сил Асада, которая позволила бы ослабленным силам оппозиции перейти в успешное контрнаступление по ливийскому сценарию. Российской группировке, в силу ее малочисленности было бы сложно помешать таким действиям. В результате плоды российских побед с 2015 года могли бы быть во многом утрачены, а перспектива смены сирийского режима вновь стала бы реальной.
Однако такое развитие событий несет существенные риски и для самих членов американской коалиции. Обострение войны приведет к новой масштабной волне беженцев из Сирии. Вероятно новое усиление радикальных сил и группировок. Наконец, опыт Ливии показывает, что итогом такой кампании будет дезинтеграция страны и ее превращение в источник опасной нестабильности для всего региона. Предотвратить это можно только введением в Сирию значительного оккупационного контингента США, а это как раз то, чего США хотели бы всеми силами избежать.
Но наиболее вероятным кажется третий вариант — однократное повторение сценария американского удара по сирийской авиабазе Шайрат год назад.
В ночь на субботу, 14 апреля, США и их союзники — Великобритания и Франция — нанесли ракетный удар по территории Сирии. Трамп заявил о начале операции в ответ на предполагаемую химическую атаку со стороны военных Асада. Вероятно, этот удар останется однократным, мощным, но не затрагивающим объекты, где могли находиться российские граждане. Он не переломит ход войны, в которой ясно обозначилась победа сил Асада. Все последние дни сирийцы, насколько можно понять, были заняты рассредоточением своих военных сил по стране, а свои самые ценные военные активы, боевые самолеты ВВС, они укрыли на базе российских ВВС Хмеймим.
Вероятно, кризис также перейдет в политическую плоскость, например, появится предлог для введения очередных санкций против России и Ирана как покровителей режима Асада.
