Коррупция «вшита» в систему ОПК и делает неэффективными гигантские, более 2 трлн руб. в год, государственные расходы на оборону

Как отредактировали генпрокурора

Оглашение доклада генерального прокурора «О состоянии законности» в Совете Федерации (состоявшееся на прошлой неделе) сопровождалось, как теперь выясняется, странными подковерными интригами. Накануне выступления Юрия Чайки информационные агентства опубликовали сенсационные выдержки из доклада. В частности, утверждалось, что на предприятиях космической отрасли и ОПК (включая корпорации «Ростех», «Алмаз-Антей», ОАК и другие) обнаружены хищения более чем 1,6 миллиарда рублей, предназначенных на модернизацию производственной базы и создание новейших перспективных разработок вооружений. Например, некое предприятие во Владимирской области поставляло для нужд Минобороны изделия по цене 332 тысячи рублей за единицу при реальной их стоимости в 9−11 тысяч рублей. То есть цена была завышена в 30 раз. Среди других примеров — деятельность АО «Станкопром». Ни один из трех проектов по созданию серийных производств станков, на реализацию которых в 2015—2016 годах из бюджета выделяли более 1,8 миллиарда рублей, не был завершен и вообще не было произведено ни одного станка.

Судя по сообщениям государственных информагентств, генпрокурор собирался выступить и с законодательными инициативами, реализация коих позволила бы бороться с коррупцией в ОПК с новыми силами. В частности, предложить закрепить за органами предварительного следствия право возбуждать уголовные дела о преступлениях, совершенных в сфере гособоронзаказа, без заявления потерпевшей стороны. Предлагалось также обязать военные представительства Минобороны проверять достоверность фактических затрат предприятий, которые нарушили условия исполнения гособоронзаказа.

Суть этих инициатив очевидна. Для коррупции в ОПК характерен сговор между поставщиком и заказчиком, которым является то или иное управление Минобороны. Поэтому военное ведомство вовсе не горит желанием объявлять себя потерпевшей стороной и сообщать правоохранителям о допущенных нарушениях. Точно также в высшей степени маловероятно, что представители военной приемки могут быть не в курсе многократного завышения цены изделий.

Однако ничего этого, судя по стенограмме, в докладе Юрия Чайки не прозвучало вовсе. Говоря о борьбе с преступностью в ОПК, в качестве главной проблемы он назвал лишь вовлечение в кооперацию по оборонному заказу фирм-однодневок, которых только в прошлом году выявлено 3,7 тысячи (через них и ведется обналичка и увод государственных средств). Да еще заявил, что в сфере ОПК возбуждено 437 уголовных дел, удалось добиться возмещения ущерба в размере 4,6 млрд рублей.

Как борются со «схемами»

Можно предположить, что редактирование доклада генпрокурора произошло совсем неслучайно. Очевидно, кто-то принял решение не рисовать картину состояния дел в ОПК слишком уж черными красками. Ведь как выявленные преступления, так и предложения о законодательных изменениях свидетельствуют о неэффективности всех ранее предпринятых мер. Бюрократическое государство знает только бюрократические средства борьбы коррупцией и хищениями. Постоянно создаются все новые организации для контроля. Так, чтобы отделить военных-заказчиков от финансовых потоков, в свое время были созданы Федеральное агентство по оборонному заказу и Федеральное агентство по оборонным поставкам, которые то существовали отдельно от военного ведомства, то включались в его состав. Благодаря единой информационной системе теперь исполнение оборонного заказа контролируют и министерство обороны, и министерство промышленности и торговли. А Счетная палата «дистанционно проводит оценку рисков нецелевого использования бюджетных средств». И еще Федеральная антимонопольная служба осуществляет «предварительную оценку рисков завышения цен». Финансовой же разведке надлежит пресекать сомнительные операции.

В 2015 была создана очередная межведомственная система контроля. Всей цепочке расчетов по производству конкретного вида вооружений ныне присваивается единый уникальный номер государственного контракта. При этом все субконтракторы открывают отдельные счета в уполномоченных банках. В результате должен особым образом «окрашиваться» денежный поток, направленный на выполнение гособоронзаказа, он отделяется от общей денежной массы предприятия.

Власти все чаще сталкивались с ситуацией, когда выделенные на производство вооружений деньги исчезали после того, как предприятие, осуществляющее конечную сборку, распределяло их среди производителей различных компонентов. Неслучайно новые законы строжайше запрещали перечислять с таких «номерных» счетов денежные средства на покупку ценных бумаг, благотворительность, производить перечисление физическим лицам. Список уполномоченных банков был жестко ограничен. В их числе Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, банк «Россия».

Но вот в 2017 году ЦБ проверил 27 банков, чтобы выяснить их исполнение закона о гособоронзаказе. Как следует из годового отчета Банка России, регулятор выявил операции, «не имеющие явного экономического смысла, схемные операции, направленные на обналичивание средств». Именно через эти банки перечислялись средства тысячам фирм-однодневок, о которых говорил Чайка.

Столь же эффективна и борьба за чистоту рядов в Минобороны. Недавно СМИ облетела новость: в военном ведомстве разработано специальное пособие… о том, как не брать взятки. В методичке есть специальный раздел, посвященный безопасному поведению с потенциальным взяткодателем. Например, как вести себя при приеме посетителей, как не допустить того, чтобы тебе положили взятку в карман или подбросили на стол.

Однако, как свидетельствуют факты, военные чиновники вовсе не стремятся избежать взяток. Некоторые факты просто вопиющи. Воровство было выявлено в 46-м ЦНИИ Минобороны: его руководителей обвиняют в мошенничестве в составе организованной преступной группы. Они, по версии следствия, при выполнении исследований заключали фиктивные договоры с подрядчиками и сотрудниками, в результате чего было похищено 250 миллионов рублей. Ирония заключается в том, что главными задачами 46-го ЦНИИ являются обоснование перспектив развития системы вооружения Вооруженных сил России, разработка и утверждение госпрограмм вооружения. То есть осуществляемая ныне госпрограмма вооружений до 2027 года стоимостью более 19 триллионов рублей была разработана расхитителями.

Воровство в законе

Дело в том, что непобедимая коррупция надежно вшита в программу функционирования оборонной промышленности и соответствующих структур Минобороны. В начале прошлого десятилетия около полутора тысяч предприятий, отнесенных к оборонному производству по предложению Сергея Иванова, который тогда объединял должности министра обороны и вице-премьера по ОПК, были объединены в полтора десятка вертикально выстроенных госкомпаний. Фактически произошла реинкарнация (скорее — карикатурная) знаменитой советской «девятки» — 9 министерств оборонной промышленности. Без государственного регулирования цен эти госкорпорации были обречены превратиться в гигантские колхозы, объединяющие сотни заводов. При этом, как во всяком колхозе, одно держащееся на плаву предприятие обречено содержать несколько полубанкротов. Понятно, что перераспределение средств в рамках госкорпорации представляет собой идеальные условия для воровства. Именно так появляется необходимость в фирмах-однодневках.

Кроме того, в результате создания госкомпаний произошла монополизация военного производства. Каждый конкретный вид военной техники ныне производят единственные предприятия. Рынок и конкуренция отсутствуют как таковые. В этом случае монополист диктует цену, в которую закладывает издержки своей неэффективности и, разумеется, коррупционные расходы.

Финансовые эксперты признают: уполномоченный банк не понимает, сколько точно должна стоить работа того или иного контрагента своего клиента из оборонной промышленности. В результате схемы по обходу системы «окрашивания» средств оборонного заказа давно найдены и применяются в том числе и в крупных уполномоченных банках. Как раз попытка сделать ценообразование в ОПК прозрачным и стоила кресла бывшему министру обороны Анатолию Сердюкову.

Чтобы хотя бы ограничить бесконтрольный рост цен в ОПК, была придумана формула 20+1. Согласно ей, предприятие может прибавлять в виде прибыли не больше 20 процентов от своих затрат и 1 процент к стоимости используемых узлов и компонентов. На предприятиях тут же стали превращать цеха в отдельные юрлица, чтобы на каждом этапе производства прибавлять 20 процентов прибыли. Чтобы раздуть общую стоимость, даже цены на топливо и электроэнергию в оборонных госконтрактах как правило завышаются на 15−20 процентов «в связи с закрытостью соответствующих торгов и необоснованного отстранения подрядчиков», заявлял в свое время глава ФАС Игорь Артемьев.

Цена закрытости

Основной питательной средой коррупции в ОПК является абсолютная закрытость сферы оборонного заказа. Содержание госпрограммы вооружений никогда не объявлялось официально. Гособоронзаказ скрыт за завесой секретности. Тому, кто занимается хищениями, достаточно написать убедительный отчет и «договориться» с проверяющими.

При этом возможности проверки ограничены. В материалах Чайки говорилось, что в прошлом году Генпрокуратура проверила около 19 тысяч исполнителей оборонного заказа, а также федеральных органов власти. Если иметь в виду, что весь штат российской прокуратуры насчитывает 50 тысяч вместе с техническими работниками, можно понять, уровень этих проверок. Реальная борьба с коррупцией в сфере ОПК, в принципе, невозможна без общественного контроля, включающего контроль со стороны парламента и СМИ. Но такой контроль, в принципе, исключен в современном российском государстве.

Хищения и махинации делают неэффективными гигантские (около двух триллионов рублей в год) государственные расходы на оборону. Дело не только в том, что значительные средства вульгарно расхищаются или уходят на откаты военным чиновникам. Для того чтобы отчитаться о реализации того или иного проекта, закупаются контрафактные компоненты, как это происходило, по данным доклада Чайки, на одном из авиационных предприятий. Кроме того, бесконечно срываются сроки реализации важнейших проектов. Вспомним, как из года в год из-за хищений переносился ввод в строй космодрома Восточный, а факты разбазаривания средств при его строительстве выявляются по сей день.