Почему Россия в проигрыше после керченского «сражения»

Ставка только на силу в отношениях с гораздо более слабой в военном плане страной-оппонентом сегодня не работает

Удар по повестке

Военно-морская потасовка, устроенная российскими моряками-пограничниками в Керченском проливе, завершилась, на мой взгляд, украинской победой. В эти дни Киев превратился в важного игрока на международной арене, о чем на Украине и мечтать не могли еще несколько дней назад.

Из-за столкновения, которое Владимир Путин посчитал мелким «пограничным инцидентом», Дональд Трамп отменил переговоры с российским президентом. А ведь в Москве рассчитывали, что на этой встрече пойдет серьезный разговор о намерении Вашингтона выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности и о поддержании стратегической стабильности. То есть по вопросам, от решения которых прямо зависит безопасность на планете.

В Кремле стали по привычке хорохориться, заявляя о том, что отказ Трампа высвободит Путину время для других встреч. Однако, если иметь в виду, что большинство ведущих западных государств поспешили выразить поддержку Украине, то появляются сомнения: был ли Путин так уж интересен для бесед с западными коллегами во время встречи лидеров G-20 в Аргентине. Министры иностранных дел стран «большой семерки» уже заявили: «Мы призываем Россию освободить задержанную команду и суда и воздерживаться от создания помех для их законного прохода через Керченский пролив».

Подавляющее преимущество

Следует констатировать: находясь в довольно скверном со стратегической точки зрения положении, Киев нашел правильную линию поведения. Фактом является то, что Россия обладает полным военным превосходством. У восточной границы Украины развернуты соединения 20-й армии Западного военного округа России. Это прежде всего 144-я и 3-я мотострелковые дивизии и 1-я танковая бригада. На юго-восточной части границы — 150-я мотострелковая дивизия 8-й армии Южного округа. И это только первый эшелон. В случае необходимости эти дивизии могут быть усилены 1-й танковой армией и соединениями воздушно-десантных войск. На украинской стороне хоть и числятся два десятка общевойсковых бригад, но степень их боеспособности, мягко говоря, вызывает сомнения. Эти соединения измотаны противостоянием на Донбассе и оснащены старой советской техникой. У России к тому же многократное превосходство в авиации.

В Черноморско-Азовском регионе положение Украины еще хуже. Наращивание военной мощи в Крыму стало важнейшим приоритетом политики Кремля после 2014 года. Построенные в эти годы боевые корабли направлялись в первую очередь в Черноморский флот. Именно туда были направлены новейшие фрегаты «Адмирал Макаров», «Адмирал Григорович» и «Адмирал Эссен», шесть дизель-электрических подводных лодок. Все эти корабли оснащены современными крылатыми ракетами «Калибр» дальностью в свыше 2000 километров. Сегодня Черноморский флот, хоть и не достигший своих советских размеров, представляет собой мощное военно-морское объединение.

Сам Крымский полуостров чрезвычайно милитаризован. На его территории сформирован 22-й армейский корпус, включающий общевойсковые и артиллерийские соединения. К этому следует добавить бригаду морской пехоты и десантно-штурмовой батальон. В Крыму также размещена дивизия ПВО, оснащенная новейшими комплексами С-400 и «Панцирь», а также авиационная дивизия.

Украинские ВМС сегодня представлены одним-единственным фрегатом «Гетман Сагайдачный», одним десантным кораблем и 13 катерами, еще несколькими вспомогательными судами. Большая часть украинских кораблей осталась в Крыму. К новым кораблям можно отнести лишь бронекатера «Гюрза», которые и участвовали в инциденте в Керченском проливе.

Что касается стран НАТО, то они явно намерены ограничить свою поддержку Украине регулярным присутствием своих кораблей в Черном море и демонстрацией флага. В этих условиях многократные заявления украинских политиков о намерении вернуть Крым силой представляют собой сотрясение воздуха. При столь очевидном многократном военном превосходстве тактика Кремля сводится к вполне традиционному для политики 19-го века утверждению права сильного. И предполагается, что при невозможности изменения статус-кво Запад, а за ним и Киев, будут обречены рано или поздно смириться с присоединением Крыма. При этом Украина должна смириться и с тем, что Азовское море де-факто становится российским, использовать его она может только подчинившись законам Российской Федерации. При этом, как показывает международная практика, подобные территориальные конфликты длятся долгие десятилетия (вспомним проблемы Кипра) или даже столетия (как испано-британский спор о принадлежности Гибралтара).

Стратегический цугцванг

Однако подобные перспективы никоим образом не соответствуют намерениям Украины. И она приняла на вооружение единственно правильный в этой ситуации подход: при любом удобном случае напоминать окружающему миру о незаконном присоединении Крыма, о том, что Киев не признает и никогда не признает распространения на полуостров внутреннего российского законодательства. Причем напоминать не словами, а действиями. Это оказалось вполне эффективным, если иметь в виду, что практически никто в мире не признал присоединение полуострова. Собственно, отсюда и возник повод для конфликта в Керченском проливе. В тот момент, когда два бронекатера и буксир украинских ВМС вознамерились пройти через Керченский пролив, Москва оказалась в абсолютно проигрышном положении, в положении цугцванга. Если пропустить украинские военные корабли, как это было в сентябре (когда для обеспечения безопасности прохода были предоставлены российские лоцманы), то вполне понятно, что украинская сторона вновь использует это в пропагандистских целях. Тогда руководители украинских ВМС представили произошедшее как демонстрацию своей военно-морской мощи.

Второй вариант — не пропускать, опираясь уже не на международное, а на внутреннее российское законодательство. Например, ввести временный запрет на проход без внятного объяснения причин, что и было сделано. А потом устроить побоище с тараном под яростный мат и стрельбой на поражение. Чтобы после захватить экипажи не то как военнопленных, не то как «гражданских» нарушителей границы. Если кто-то в Киеве просчитал именно такую реакцию российской стороны заранее, то он, увы, не ошибся.

В результате всему миру напомнили, что Россия — агрессор. Ее действия в Керченском проливе были представлены как прелюдия к новому нападению на Украину. Не думаю, что эту версию можно подтвердить логически. Ведь в таком случае следовало бы согласиться с тем, что задумавший вторжение российский Генштаб полагается в своем военном планировании на то, отдаст ли Киев приказ своим кораблям пройти Керченским проливом.

Тем не менее на Украине было введено военное положение. Западные государства заявили о намерении продлить старые санкции, а, может быть, и ввести новые. Все усилия Москвы по выходу из изоляции оказались перечеркнуты. Как видим, ставка исключительно на силу в отношениях с многократно более слабой в военном плане Украиной провалилась. Даже если признать, что со стороны Киева имела место некая провокация, о чем вслед за Путиным кричит отечественная пропаганда, то это означает, что эта провокация, прекрасно удалась.