Смягчение участи обвиняемых из «Седьмой студии» объясняют то общественным давлением, то новой «оттепелью». Но есть более прагматичные причины

Решение Мосгорсуда о замене меры пресечения для Кирилла Серебренникова, Юрия Итина и Софьи Апфельбаум с домашнего ареста на подписку о невыезде многих удивило, потому что 2 апреля Мещанский районный суд столицы продлил до июля домашний арест фигурантам дела «Седьмой студии». Собственно, именно это решение и отменил суд высшей инстанции.

О гуманизме российского суда с одобрением отозвался министр культуры Владимир Мединский: «Какое решение примет суд — будет зависеть от дальнейшего разбирательства. Но изменение меры пресечения — это очень хорошо, поскольку это уменьшает почву для различных спекуляций на эту тему». Звучит эффектно, поскольку иногда лично Мединского и называют одним из инициаторов дела против режиссера и его коллег.

И так уж заведено в России, что любое смягчающее решение по резонансному делу становится неожиданностью и порождает споры: кто за этим стоит? Ждать ли теперь вожделенной оттепели? Зачем и почему именно сейчас принято такое решение?

Артиллерийская подготовка

На самом деле, если вы — внимательный телезритель, то ничего особенно неожиданного для вас в произошедшем нет. Считается хорошим тоном игнорировать государственную пропаганду, но как раз просмотр телешоу и информационно-аналитических программ — едва ли не единственный способ если не понять, то угадать намерения Кремля. Власть в России тяготеет к полной непрозрачности, но все-таки вынуждена посредством телевизора общаться с населением, а при любом общении проговорки неизбежны.

Еще 24 марта, комментируя выступление Владимира Путина на расширенной коллегии Генпрокуратуры, ведущий программы «Вести недели» Дмитрий Киселев своеобразно проинтерпретировал основную мысль президента, отдельно подчеркнув, что Путин, конечно, «использовал другие слова». По мнению телеведущего, президент призвал и прокуроров, и вообще всех россиян «выдавливать из себя маленького Сталина». Там целая картина мира была описана: есть «большой Сталин», отец модернизации и Победы, у него, разумеется, всем нам нужно учиться. И есть «маленький Сталин», символ свойственного всем россиянам, за исключением мудрого и гуманного президента, «репрессивного сознания». Его-то мы и должны победить в себе. Репрессивное сознание, утверждает Киселев, проявляется в том, что для людей, совершивших не такие уж значительные проступки, общество требует жестокого наказания. А в качестве одного из примеров неоправданной жестокости как раз и ссылается на дело Кирилла Серебренникова.

Киселев — один из ключевых, если не главный игрок на поле государственной пропаганды. «Вести недели» — самое тяжелое из пропагандистских орудий. На этом уровне случайности исключены, темы разрабатываются в администрации президента, и уж особенно это касается сюжетов, где для зрителей растолковывают слова национального лидера. Лидер за свободу и справедливость, даже если народ — против, равняясь на лидера, мы, несовершенные, научимся милости к падшим! Вот мысль, которую пытался донести до аудитории Киселев, и раз уж принято было решение ее озвучить, значит, ждать изменения меры пресечения для фигурантов дела «Седьмой студии» оставалось недолго.

Районный суд не разобрался, не нашлось там компетентных людей, способных считать сигнал, но уже на уровне городского досадная ошибка была исправлена.

Вопросы стратегии

Итак, никаких неожиданностей не случилось, но зачем все-таки именно теперь понадобилось либеральничать с Серебренниковым? Глава «Руси сидящей» Ольга Романова обращает внимание на важную деталь: по прочим громким делам есть что-то вроде консенсуса. Более или менее понятно, кто против кого воюет. Алексея Улюкаева отправил за решетку Игорь Сечин, историка Юрия Дмитриева из карельского «Мемориала» ненавидят нынешние сотрудники ФСБ, чувствующие себя наследниками тех, кто организовывал расстрелы в урочище Сандармох, и так далее. По делу «Седьмой студии» — только слухи. То ли всесильный Тихон Шевкунов обиделся на режиссера за фильм «Ученик», то ли — какой-то высокий комитетский чин… В общем, почвы для спекуляций о подковерных сражениях в верхах недостаточно.

Зато есть версия (ее озвучила политолог Екатерина Шульман), что это очередная победа гражданского общества. Вокруг дела с самого его начала не утихает шум, за Серебренникова заступались представители творческой элиты, СМИ — на его стороне, и в итоге домашний арест превратился в подписку о невыезде.

Приятно было бы так думать, но слишком уж много здесь нестыковок. Дело «Седьмой студии» — не единственное из числа резонансных. Медийный шум и слова поддержки от значимых персонажей никак не помогли ни фигурантам дела «Сети"*, ни упомянутому Юрию Дмитриеву, ни фигурантам более ранних процессов. Можно предположить, что связано это с тем, что в деле Серебренникова нет политики, по крайней мере — в чистом виде.

Однако внутри этой схемы нет ответа на вопрос, почему еще 2 апреля домашний арест для Серебренникова и его коллег выглядел вполне приемлемым с точки зрения власти? Что такого сделало гражданское общество за шесть дней, чтобы победить? Правильно, ничего. Более того, дело «Седьмой студии» давно уже не самая резонансная из тем, оно, скорее, воспринимается как привычный фон для обсуждения более актуальных событий.

Широкую версию предлагает политолог Валерий Соловей. По его мнению, Кремль, понимая, что недовольство политикой российского руководства будет только нарастать, пытается заручиться поддержкой либерально настроенной творческой интеллигенции. Задача Кремля — не допустить в критической ситуации расширения оппозиции, Серебренников — первая ласточка, будут и еще послабления, однако речь — не об «оттепели», а о сугубо прагматическом решении.

Вопросы тактики

А если уж рассуждать о прагматике, то имеется вариант совсем частного объяснения происшедшего. 6 июня начинается Петербургский экономический форум. Путин по традиции будет на форуме выступать. И ему, конечно, не хочется чувствовать себя на малой родине неуютно. Не хочется, чтобы зарубежные гости видели в нем изгоя и диктатора. Нет, ровно наоборот, нужно будет показать и то, что Россия — отнюдь не в изоляции, и то, что российское руководство открыто к конструктивному диалогу с представителями западных элит.

Гости, конечно, будут задавать вопросы. В том числе, неудобные. И в первую очередь — о делах, которые на слуху не здесь, а там. Серебренников — звезда мирового масштаба, про него, в отличие от историка из Карелии или анархистов из «Сети», на Западе знают. И могут спросить. Теперь у Путина есть готовый ответ: мера пресечения максимально мягкая, в остальном разберется суд. Сделаны и более серьезные выводы. Смягчается закон о госзакупках в сфере культуры, и теперь, как утверждают Минкульт и Госдума, люди творческих профессий будут выведены из-под удара. Отвечать за траты станут только хозяйственники.

Гипотеза эта не то чтобы тяжеловеснее прочих, зато ее легко проверить. Если до форума решат облегчить положение инвестора Майкла Калви (судьба которого западных бизнесменов, разумеется, интересует куда больше, чем судьба Серебренникова), значит, мы угадали. Кстати, Центр общественных процедур, которым руководят бизнес-омбудсмен Борис Титов и адвокат Анатолий Кучерена опубликовал результаты экспертизы, согласно которой оснований для уголовного преследования Калви нет. А Кучерена добавил, что переговорил со всеми участниками конфликта и убедился, что они «готовы к компромиссам».

По странному стечению обстоятельств, произошло это тоже 8 апреля.

* — сообщество «Сеть» внесено в реестр запрещённых в РФ организаций