Почему население не верит официальной версии событий в Магнитогорске

Магнитогорск

Власть провалилась в свою же информационную ловушку: в логике пропаганды взрыв — это всегда террористы, а за всем плохим стоит заговор внешних сил

Взрыв в Магнитогорске 31 декабря 2018 года стал главным событием зимнего праздничного сезона, лишив его налета беззаботности и веселья. Что на самом деле произошло в уральском городе — вопрос отдельный и сказать тут что-то определенное, не имея надежных источников информации, все еще невозможно. Обрушение подъезда в жилом доме осложняется взрывом маршрутки и операциями силовиков, проходившими в Магнитогорске в эти же дни. Никаких внятных объяснений всего случившегося власти пока не предоставили, что создало большие возможности для домыслов и фантазий.

Однако же зададимся вопросом: а если бы даже власти и дали самые внятные и оперативные объяснения по всей цепочке событий — остановило бы это лавину слухов? В конце концов, официальная версия прозвучала: в доме на улице Карла Маркса взорвался газ в квартире, а в частной «Газели» взорвалось газовое же оборудование и оба эти события никак не связаны, просто череда случайностей.

«Моя честь называется верность»

Для того, чтобы люди поверили, что в короткий период времени в одном городе может произойти два инцидента со взрывом газа и между ними нет какой связи и ничто не указывает на террористический акт, к власти должно существовать безусловное и абсолютное доверие. Даже в гораздо более здравомыслящих сообществах всегда находятся граждане, заведомо отрицающие все, что исходит от официальных лиц. Что уж говорить о России, где власти так часто попадались на вранье, что поверить им сложно, даже если очень хочется?

Опять же, кому конкретно надо верить? Главе МЧС Зиничеву? Главе Следственного Комитета Бастрыкину? Губернатору Челябинской области Дубровскому? Вспомнив все, что известно о предыдущей деятельности этих лиц, сложно сойти с позиции, что для всех них честь мундира или пресловутый «государственный интерес» гораздо важнее правды. Александр Бастрыкин чего только не говорил и кого только не обвинял в разных ситуациях и, говоря прямо, его надо воспринимать скорее как пропагандиста высокого уровня, чем как беспристрастного исследователя фактов. Про главу МЧС Евгения Зиничева вообще трудно что-либо сказать, кроме того, что он бывший охранник Путина и потому фигура совершенно неполитическая — в том смысле, что он из тех, у кого «моя честь называется верность». Трудно себе представить, чтоб Зиничев или возглавляемая им структура стали источником какой-то информации, противоречащей утвержденной версии — не для того он поставлен на свой пост.

Губернатор Челябинской области Борис Дубровский — и вовсе несамостоятельная фигура, лишенная какого-то личного авторитета. Как и большинство российских губернаторов, он был назначен Кремлем и осенью ему предстоит снова пройти через ритуал выборов. То есть, ему как никогда нужна поддержка сверху, и он готов делать и говорить все, чтоб продемонстрировать лояльность московскому начальству. Вот и скажите, как можно верить всем этим людям?

В какой-то альтернативной реальности, где во главе МЧС и Следственного комитета стоят люди, более всего озабоченные исполнением закона и своей кристально чистой репутацией, а во главе региона — избранный местными жителями политик, беспокоящийся исключительно о своем реноме в их глазах, совпадения в трактовке событий этих трех лиц было бы весьма убедительным: ну раз уж они все согласны, что просто газ взорвался два раза — значит так и есть. Но мы-то живем в нашей реальности, и потому вся эта схема не работает. Все чиновники путинского режима едины в одном: между правдой и интересами власти всегда надо выбирать интересы власти и никак иначе, потому что верность начальству в России Путина ценится гораздо выше, чем профессионализм, честь и честность.

«Совпадение? Не думаю!»

Другая проблема, которая мешает поверить в случайное совпадение двух эпизодов со взрывом газа в Магнитогорске — это всеобщая приверженность российского общества к конспирологическому восприятию мира. Конспирология — это вера в заговоры и готовность объяснять любые события чьей-то тайной и целенаправленной активностью. Нельзя не отметить, что сама нынешняя власть приложила колоссальные усилия, чтоб конспирология из мировоззрения маргинальных политических групп превратилась в мейнстрим.

Конспирология действительно очень удобна для пропаганды: в проблемах России виноваты ее многочисленные враги, бесконечно строящие козни, украинские события объясняют не кризисом коррумпированного режима Януковича, а заговором Запада же против опять-таки России — ну и так далее.

Ставшая мемом фраза телепропагандиста Дмитрия Киселева «Совпадение? Не думаю!» полностью описывает конспирологическую методику восприятия любых событий. Вопреки законам логики, все, что происходит после чего-то — происходит вследствие него, а у любого события есть рациональная причина, которую просто надо найти. В такой картине мира нет места случайностям и совпадениям, при том что в обыденной жизни много чего происходит без всяких рациональных причин, именно что по совпадению случайностей.

В случае с Магнитогорском российская власть провалилась в свою же конспирологическую ловушку. В той логике, которую она сама проповедует много лет, взрыв — это всегда террористы, а два взрыва в одном городе — это точно террористы, особенно если наблюдается активность спецслужб, оцепления домов и торговых центров и все такое прочее. То, что в Магнитогорск буквально сразу прилетел Путин, лишь дало новый козырь провластным конспирологам: они начали писать, что Путина подвергли невероятному риску, привезя его в город, полный террористами.

Отдельное и столь же постыдное ответвление конспирологии — вера некоторой части оппозиционной общественности во всесилие Путина и в то, что ничего в стране и даже мире не происходит без его приказа. В такой логике Путин с 1999 года организует все взрывы в России, преследуя цели нагнать жути, закрутить гайки или пропиариться на них каким-то образом. Относительно 1999 года действительно много сомнений, но тогда все-таки был смысл во всем этом ужасе — объяснить, какая страшная угроза нависла над страной и тем самым усилить позиции молодого преемника.

События в Магнитогорске, говоря объективно, ни Путину, ни власти совершенно не выгодны. Учитывая нарастающие социально-экономические сложности, гораздо полезнее для власти было бы, если бы Россия провела новогодние каникулы в безмятежной радости, наслаждаясь видимостью стабильности и порядка. Но в условиях информационного общества десятки жертв нельзя игнорировать, так что взрыв в доме пришлось признать и даже среагировать на него.

Хотя версия о теракте — повод еще дальше закрутить гайки и призвать народ к сплочению, она пока что отдана на откуп «анонимным источникам».

Терроризм реальный и вымышленный

Как и в ситуации с конспирологией, власть попала в ей же самой расставленную ловушку. Терроризм и экстремизм — два вполне конкретных явления, превращенных в современной России в бессодержательные понятия, под которые власть может подвести кого угодно. Например, украинский режиссер Сенцов — террорист, который якобы что-то там хотел сделать с офисом «Единой России», а правозащитник Лев Пономарев — экстремист, который своей записью в соцсети провоцирует волну насилия и уличных беспорядков, а потому должен быть осужден и посажен на некоторое время под арест. Про то, что творится на Северном Кавказе, где любой убитый силовиками местный житель в любом случае оказывается террористом, даже и говорить нечего.

С таким подходом реальный терроризм действительно только мешает: все происходит не вовремя, не там и не так, раз за разом демонстрируя бессилие многочисленных силовиков предотвратить чудовищные акты. Поэтому признать взрыв в Магнитогорске накануне Нового года терактом — это значит в очередной раз расписаться в том, что российские спецслужбы горазды только рапортовать о борьбе с терроризмом, а не предотвращать его в реальности.

С другой стороны, мыслить в логике бесконечной антитеррористической операции — неправильно. У реального терроризма всегда есть цель — обратить внимание на какую-то политическую программу или проблему, добиться чего-то от власти или просто посеять хаос и жуть, чтоб воспользоваться ими в своих целях. Современный исламистский терроризм внес поправки в эту схему: террористом может объявить себя каждый, кто готов давить людей на улицах или кидаться на них с ножом. Более того, современные средства коммуникации позволяют публично взять на себя ответственность за содеянное без привлечения СМИ — достаточно заранее записать видеоролик, который потом публикуют соратники по халифату.

За события в Магнитогорске никто не взял на себя ответственность, при том что времени прошло достаточно. Добиться какой-то глобальной цели гипотетическим террористам тоже не удалось: по горячим следам в город прибыл сам Путин и множество высокопоставленных чиновников — и все они благополучно покинули Магнитогорск, массовых беспорядков и глобальной паники тоже к счастью не произошло.

Самое жуткое в событиях в Магнитогорске — как раз большая вероятность того, что все случилось само по себе и случайно. Многоэтажный дом с газовыми трубами, который в силу конструктивных особенностей складывается после взрыва, как карточный домик, погребая под собой жильцов — это то, что угрожает гораздо большему количеству россиян, чем любые террористы. Про то, что ближайшая больница, в которой могут помочь 11-месячному ребенку, извлеченному из-под завалов, находится в Москве, а единственный самолет, который может его туда доставить — личный борт главы Сбербанка, уже многое сказано. Но именно это представляется самым важным во всем случившемся: а что если нет никаких террористов, а есть только хаос и развал инфраструктуры на фоне тотального неверия населения власти?

Разблокировать push-уведомления

Следуйте инструкциям, чтобы активировать push-уведомления